Человеческое тело может быть прекрасным, а может быть весьма несимпатичным и даже уродливым. Однако, недостатки прекрасно маскируются одеждой. Таковая может замаскировать, скрыть несовершенства и изъяны так, что человек будет казаться вполне нормальным и даже симпатичным. Но есть места, где одежду приходится снимать, и тогда несовершенство и уродство становятся явными. Точно также бывает и в духовной жизни. Нечистую, уродливую душу тоже можно скрыть под красивыми покровами внешней благопристойности. Но бывают моменты внезапного, переворачивающего душу озарения, срывающего все покровы. И тогда вдруг с ужасающей отчётливостью ты видишь себя таким, каков ты на самом деле и понимаешь, что вся твоя жизнь исполнена нечистоты и мерзости; что ты убог и ничтожен, что все твои претензии на праведность и порядочность лишены всякого основания. И тогда остаётся только рыдать о себе, о своей жизни, растраченной на валяние в грязи.

В последние годы в нашем городе в зимнее время повадились сыпать на асфальт реагенты, благодаря которым снег превращается в отвратительное месиво, а ботинки покрываются с трудом отчищаемыми разводами. Так вот, пока ходишь по улице, то грязь на ботинках незаметна, потому что она не только на них, но повсеместно. Но попробуйте наступить на чистый пол, особливо светлый, и вы увидите мерзопакостные чёрные следы. Вот так же и наши души. Пока смотрим на себя и себе подобных, всё вроде нормально, но момент соприкосновения с истинной праведностью и святостью заставляет увидеть своё убожество и греховность во всей отвратительной правде. Именно так случилось с той женщиной, о которой мы прочитали сегодня в Евангелии Луки. Евангелист называет её грешницей, а в Израиле это понятие было вполне определённым. Она серьёзно и явно преступила закон, благодаря чему стала нечистой, отторгнутой от общества, от Божьего народа. Но при этом она не была окончательно закосневшей во грехе, в её душе ещё существовали живые источники, поэтому, увидев истинную святость, явленную в Иисусе Христе, она «…принесла алавастровый сосуд с миром и, став позади у ног Его и плача, начала обливать ноги Его слезами и отирать волосами головы своей, и целовала ноги Его, и мазала миром». Миро – очень дорогой состав. Пользоваться им, покупать его могли позволить себе только состоятельные люди. Т.е. женщина, о которой говорит евангелист, отнюдь не была бедной. Но когда ты соприкасаешься с истинной святостью, земное достояние не имеет значения – неважно, богат ты или беден. Важно лишь то, что ты – грешник, страдающий от собственного нечестия. И это сознание побуждает вновь и вновь прикасаться к источнику чистоты и святости… Вот почему женщина, скорбящая о своей греховности, не отходит от Иисуса, но рыдает, снова и снова припадая к Его ногам. Однако не все поняли смысл происходящего. С точки зрения фарисея Симона всё выглядело иначе. В доме собралось вполне порядочное общество, люди трапезуют и тут врывается эта грешница и своим присутствием оскорбляет порядочность собравшихся. Самое интересное, что Симон в душе осудил не только женщину, но и Господа, потому что Тот позволил явной грешнице прикасаться к Себе. Но дело в том, что Симон, хотя и чувствует себя праведным, на самом деле такой же грешник, как и осуждаемая им женщина. Перед людьми он может выглядеть очень праведным – ведь фарисей, ревнитель Закона; но перед Богом Он не более чем грешник. Но, в отличие от женщины, этого абсолютно не осознаёт. В этом ужас его положения, потому что, нуждаясь в прощении, в оправдании, он не получает его. Прощение получает осуждённая, презираемая, оскорбляющая его порядочность женщина.

А теперь попробуем взглянуть на эту историю таким образом: где в ней моё место? Понятно, что среди грешников, потому что, как говорит нам Писание, «все согрешили и все лишены славы Божией» - но, как мы видим, грешники могут быть разные. В повседневности то и дело повторяется ситуация, возникшая в доме Симона: грешные люди соприкасаются с Иисусом – какие чувства вызывает это соприкосновение? Рыдают ли о своих грехах или, подобно Симону, не испытывают ничего кроме брезгливости по отношению к тем, на чьём фоне чувствуют себя праведниками? У Симона были поводы ощущать себя праведным. Он был фарисеем, т.е. очень ревностно исполнял закон и, разумеется, по сравнению с явной грешницей чувствовал себя близким к совершенству. Так и сегодня: мы не отягощены крупными грехами, что даёт возможность самовозвышаться над ближними, у которых такие грехи есть. В любой общине есть люди, чувствующие себя праведными. Но парадокс именно в том, что если ты праведен, то в церкви делать нечего. Врач нужен не здоровым, но больным. Приходить к Иисусу надо тогда, когда страдаешь от своей нечистоты, духовной нищеты и потому стремишься к святости небес – не потому что чувствуешь себя достойным её, но именно потому, что ощущаешь себя НЕдостойным и больше всего хочешь хоть немного прикоснуться к истине и свету, хоть немного побыть в их присутствии, дабы они рассеяли мрак в тебе самом. Такому страждущему и ищущему Иисус может дать очень многое – прощение, очищение, оправдание, мир. Самоправедному же Он не может дать ничего, потому что тот ничего и не ищет. Поэтому самая большая глупость, какую человек может сделать в земной жизни, это ощущать себя праведным. Лютер в «95 тезисах» написал, что покаяние есть акт, длящийся на протяжении всей жизни христианина. И это правильно, потому что во-первых, нет такого дня, когда бы мы не нуждались в Божьем милосердии и прощении, а во-вторых, вся праведность, которую может обрести человек, есть не его праведность, но праведность Христа, ставшего жертвой за наши грехи.

Женщина, о которой поведал нам евангелист Лука, ни о чём не просила, не высказывала никаких желаний, не давала никаких обещаний. Почему же Иисус даровал ей прощение грехов? Потому что оценил жажду этой души, её стремление к небесной святости. Это очень важно для нас, потому что, живя в этом мире, мы всегда будем грешниками. Как уже было сказано, в этой жизни нет ни одного дня, когда бы человеку не требовалось Божие прощение. Но оно придёт только в том случае, если в нас будет жить скорбь о своих грехах и стремление приблизиться к небесам, стремление пребыть вблизи Христа, дабы Его свет рассеял нашу тьму. Если это стремление есть, то прощение придёт. Придёт, как оно пришло к женщине, искренне восскорбевшей о своей запачканной душе. «Ей же сказал: прощаются тебе грехи. … вера твоя спасла тебя, иди с миром». Аминь.