Сегодня мы слышали слова св.ап.Павла из Второго Послания Коринфянам, в которых говорится прежде всего о главном назначении христианина. А главное назначение христианина – нести в мир свидетельство о Христе: о Его жизни и служении, о жертве Голгофы, совершившейся ради искупления и спасения людей, а также о Его воскресении. Вне зависимости от рода своих занятий, мы в первую очередь Христовы ученики, призванные говорить о Христе и соделанном Им; о милости и дарах, даваемых Им верующим в Него. Т.е. мы призваны быть Христовыми посланцами, Его письмом этому миру. Однако, сегодняшний мир есть мир профессионалов. Если у тебя нет диплома или сертификата, подтверждающих твою квалификацию, то на нормальную работу по соответствующей специальности не возьмут. Это умонастроение настолько укоренилось, что стало распространяться и на духовные сущности. Есть у пастора семинарский диплом? – вот путь он и проповедует, а мирянам в это лезть нечего. Причём такая позиция свойственна прежде всего представителям, если так можно выразиться, «исторических церквей», в т.ч. и нашей. Но такой подход в корне неправилен, потому что о Христе призван говорить любой христианин. Как пишет нам Павел, «Благодарение Богу, Который всегда даёт нам торжествовать во Христе и благоухание познания о Себе распространяет нами во всяком месте». Обратите внимание на слово «нами». Павел не говорит о себе во множественном числе – это сказано о всех благовествующих. Где благовествующих? Отнюдь не в собрании единоверцев, не в церкви, а «во всяком месте». Что такое всякое место? Это любое место, на котором Божий верный оказывается в тот или иной момент жизни. Но чем бы оно ни было: стадионом, купе поезда, комнатой в квартире друга, в нём должно звучать одно и то же – личное свидетельство, в котором сегодня мир нуждается как никогда раньше. Личное свидетельство, при котором мы говорим окружающим нас ближним о том, что и как Господь сделал в этой жизни лично для нас. Ведь что такое Евангелие, Благая весть? Это весть о милости Бога. Но ведь сия милость не абстрактна. Она не существует где-то далеко, в неведомом пространстве. Наоборот, она является в жизни каждого из нас, причём совершенно конкретно. Вот именно об этих явлениях и следует говорить, чтобы люди понимали: Бог – не светлый образ на картинке, но реальная личность, участвующая в нашей повседневности. Если Он участвует в моей повседневности, то, значит, точно также может участвовать и в жизни человека, с которым я говорю. Вот такое благовестие и будет самым убедительным. Тем более убедительным должно быть свидетельство принадлежащих к лютеранскому исповеданию, ибо о нас можно сказать словами Павла: «Ибо мы не повреждаем слова Божия, как многие, но проповедуем искренно…». Сие есть истинно так, ибо мы не отягощаем Божественного Откровения человеческими домыслами, не превращаем Евангелие в новый закон, не грозим преисподней за неисполнение тех или иных предписанных человеческими установлениями обрядов, но говорим о Христе как таковом - о том, что Он сделал для нас, о Его милости и спасении, принесенных нам как дар. А дар не надо выслуживать или зарабатывать – его нужно лишь принять – принять со смирением и радостью.

Однако, вот что интересно. Павел пишет: «…мы Христово благоухание Богу в спасаемых и в погибающих: для одних запах смертоносный на смерть, а для других запах живительный на жизнь». Как можно одновременно быть и тем и другим, оставаясь при этом самим собой? В связи с этим мне вспомнился фильм про Индиану Джонса и Ковчег Завета. Действие происходит в предвоенные годы. В финале происходит открывание Ковчега, т.к. нацисты рассчитывают воспользоваться заключённой в нём Божьей силой в своих интересах. Д-р Джонс присутствует при этом в качестве пленника, притом накрепко связанного. Однако, после открывания от ковчега выходит поядающий огонь, уничтожающий всех гитлеровцев. В то же время у д-ра Джонса этот огонь уничтожает только верёвки, которыми тот был связан, не причиняя ему самому никакого вреда. Огонь один и тот же, но результаты разные – одни истреблены, другой получил освобождение. То же самое происходит и с вестью о Христе. Мы должны возвещать её, но не можем принудить принять или отвергнуть – это целиком и полностью зависит от того, кому весть возвещается. Можно, услышав свидетельство милости, возрадоваться и принять его, а можно отмести. В первом случае наше благовестие будет к жизни, во втором – к смерти. Чем именно оно станет для человека, зависит полностью от него самого. Причём никакие ссылки на традиции и обстоятельства не помогут, потому что отношения с Богом каждый человек выстраивает лично. Евангелие дано лично тебе, Христос умер лично за тебя, поэтому отношения с Ним зависят опять-таки лично от тебя. Спасение не навязывается силой, оно только лишь предлагается, но в принятии или отвержении этого предложения каждый определяет свою будущность, определяет, каким запахом станет для него Божья весть – живительным или смертоносным.

Павел говорит: «Благодарение Богу, Который всегда даёт нам торжествовать во Христе и благоухание познания о Себе распространяет нами во всяком месте». Тут есть нюанс. Безусловно, в отношении принятия или отвержения Благой Вести каждый человек делает свой собственный выбор, но мы не должны быть безразличны к этому выбору. Наше благовестие не должно быть абстрактным, безэмоциональным, типа «я вам тут сказал, а вы дальше разбирайтесь как знаете». Потому что нельзя быть равнодушным к страданиям или гибели ближнего. Ближний делает выбор сам, но мы должны иметь заинтересованность в том, чтобы он выбрал жизнь, а не смерть. Соответственно, очень важно стараться, чтобы свидетельство было убедительным. Ближний выбирает сам, но результаты этого выбора в значительной степени зависят от нас. Как скажем, как возвестим – так что слушающий проникнется и возжаждет или так, что отвернётся с досадой и скукой? Поэтому очень важен вопрос о там, как говорить. Но вопроса о том, говорить или не говорить не существует. Потому что молчание есть грех, нарушающий волю Бога, давшего нам Евангелие именно для возвещения, а не для обсуждения исключительно в узком кругу своих. Молчание означает также безразличие к судьбе ближних. А если есть безразличие, то где же любовь? А если нет любви, то где же вера, где доверие Богу? Нельзя хотеть смерти ближнего, нельзя быть равнодушным к возможности его гибели. Павел вот не был. Поэтому стремление возвестить Евангелие как можно большему числу людей гнало его всё дальше и дальше, побуждая совершать многолетние путешествия. С другой стороны, он не порывал связей с общинами, из которых ушёл и продолжал благовествовать посредством посланий. Почему Павел столь убедителен? Потому что в его отношении к благовестию не было ни малейшего формализма, и когда он говорил «горе мне, если не благовествую», это была правда. Между тем Апостол не был ангелом – он был обычным человеком, таким же как мы. Поэтому то, что было возможно для него, вполне возможно и для нас. И мы призваны жить так, чтобы иметь возможность подобно ему, не кривя душой, сказать: «Благодарение Богу, Который всегда даёт нам торжествовать во Христе и благоухание познания о Себе распространяет нами во всяком месте». Аминь.