Сегодня мы вступаем в Страстную неделю. Само название это времени указывает на страдания, что вполне естественно, ибо в конце Страстной недели стоит пятница - день страданий Спасителя и Его смерти на Голгофе. Но путь к Голгофе, к несению креста, начинается с торжества – со Входа Господня в Иерусалим, который мы отмечаем, как пальмовое или вербное воскресенье. Сие торжество было единственным, которое довелось пережить Христу за всё время Его земного служения. Представьте себе эту процессию: Спаситель на осле в окружении учеников, а вокруг множество людей. И в то время, как одни размахивают пальмовыми ветвями и выкрикивают хвалебные возгласы, другие постилают свои одежды перед Иисусом… После трёх лет беспрерывных скитаний такая встреча должна была породить совершенно особенные ощущения. Навряд ли можно сказать, что именно переживал в тот момент Иисус, ибо никому из людей не дано познать чувства Бога. Зато можно очень точно сказать, что чувствовали ученики. Они были опьянены этой встречей. Исполнялись самые смелые мечты: Мессия во славе входил в святой город, и они, ещё вчера бывшие никем, сегодня были соучастниками этой славы. Они разделяли триумф Иисуса и, увлекшись происходящим, напрочь забыли о том, что Христос входит в Иерусалим для того, чтобы принести Себя в жертву искупления. Поступок женщины, о которой мы услышали сегодня в Евангелии от Марка, напомнил им об этом. Надо думать, что слова Спасителя стали для учеников изрядным шоком. Впрочем, кто из нас не испытал бы шока, если бы ему сказали, что ближний, с которым он сейчас пребывает в общении, через несколько дней умрёт? Но вполне возможно, что они так и не восприняли слов Господа надлежащим образом, потому что веровали в Него, как в Мессию, а Мессия не мог умереть. Мессия был победителем, а смерть означала поражение. И ещё много чего должно было совершиться, чтобы они уразумели, что смерть может быть не только поражением, но и победой. Впрочем, сегодняшнее Евангелие побуждает сосредоточиться не на учениках, а на женщине, имя которой осталось для нас неизвестным. Был ли её поступок продиктован пророческим озарением? Не думаю. Скорее всего, она была одной из уверовавших и хотела что-то сделать для Господа, но единственное, что смогла придумать, так это умастить Его очень дорогим благовонным составом. В то время динарий был обычной подённой платой работника. Таким образом, на стоимость находившегося в кувшине нарда человек мог прожить почти год. Дело, впрочем, не в стоимости, а в чистоте намерений. Женщина хотела что-нибудь сделать для Иисуса и сделала то, что могла. С материальной точки зрения её жертва противоположна двум лептам бедной вдовы, но с духовной точки зрения эти пожертвования равны. Потому что дело не в том, сколько именно дано, а в том, с каким настроением это даётся. Приношение Богу должно быть приношением по любви. А любовь не гордится и не ищет своего. Она радуется возможности послужить тем, чем может. И совершенно неважно, были это две лепты или кувшин драгоценного нарда – важно то, что и бедная вдова и женщина, о которой мы услышали сегодня, послужили тем, чем могли и сделали это, искренне желая не получить, не взять, а отдать. Сие побуждает задуматься о том, что преобладает в наших отношениях с Богом.

В своё время в нашей общине было немало людей, которые приходили в церковь для того, чтобы именно получить. Причём именно материальные блага. Содействие в выезде в Германию, гуманитарку и так далее. Находились даже и такие, которые приходили для того, чтобы бесплатно поесть. Благодарение Богу, от всего этого мы очистились и теперь живём не раздачей материальных благ, но Словом Божиим, Таинством, молитвой и общением святых. Но ведь блага бывают не только материальные. Есть ещё блага духовные: например, духовные силы или благодать. И мы приходим в церковь для того, чтобы их получить. Я уже не говорю о прошениях, касающихся каких-то повседневных нужд. Вознося их, мы рассчитываем получить ответ. Итак, опять получение. Ничего плохого в этом нет: Господь заповедал нам возносить к Его престолу всевозможные прошения. Но есть некоторая недостаточность. Мы приходим, чтобы получить. А как насчёт того, чтобы что-нибудь дать? Но не для того, чтобы потом за это даяние получить дополнительные блага, а по любви. Истинная любовь никогда не пребывает в бездействии. Она просто не может бездействовать. И если в нас есть любовь к Господу, то возможность так или иначе выразить её всегда найдётся. Будет ли сие угодно Богу? Несомненно, потому что на небесах имеет ценность именно то, что сделано по любви. Не важно, что именно совершено – великое или малое – важно то, что совершено с любовью. В каком-то смысле ученики были правы – выливание за один раз целого кувшина нарда навряд ли можно назвать его наилучшим использованием. Но женщина действовала не по расчёту, а по велению сердца, и потому Господь отметил её: «Оставьте её: что её смущаете? Она доброе дело сделала для Меня … Она сделала, что могла: предварила помазать тело Моё к погребению. Истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие, в целом мире, сказано будет, в память её, и о том, что она сделала».

Существует старинное предание о монахе, который был совершенно безграмотен, и из всех молитв мог запомнить только «Ave, Maria», каковую и читал постоянно ибо только так и мог выразить свою любовь к Пресв.Деве. Другие монахи смеялись над ним, но когда он скончался, то из его уст выросло пять роз по числу букв в имени Марии, и таким образом была возвещена святость усопшего. Никогда не надо смущаться малости того, чтобы ты можешь. Люди могут смеяться над тобой, могут негодовать, как это сделали ученики, но у Бога другие критерии, и то, что сделано для Него по любви, никогда не останется незамеченным или непринятым. Не надо выжимать из себя великие деяния, не надо измышлять хитрых планов – надо просто любить Бога, и сия любовь всегда подскажет, что можно и нужно сделать.

Христос сказал о женщине: «Она сделала, что могла». Этого вполне достаточно. Поэтому да поможет нам Господь жить так, чтобы в конце пути каждый из нас мог сказать: «Я сделал всё, что мог – пусть делает лучше, кто может». Аминь.