Во врачебной практике есть весьма сомнительный принцип: смертельно больному человеку не говорят о том, что он обречён и никакой надежды у него нет. Это знают врачи, это могут знать родственники, но сам больной пребывает в счастливом неведении, наивно полагая, что у него всё хорошо, т.е. что у него есть перспектива. Почему я называю этот принцип сомнительным? Потому что человек, лишённый возможности знать правду, лишается возможности надлежащим образом подготовиться к тому, что его ожидает. Впрочем, бывает и по-другому. Бывает так, что человека предупреждают о том, что с ним происходит, но он не верит тому, что ему говорят. В своё время я посещал такую женщину: её честно предупредили о неизбежности смертельного исхода, но она была твёрдо убеждена, что болезнь пройдёт. Насколько это ужасно: знать, что человек обречён и не иметь возможности что-либо сделать для его спасения, потому что он уверен в том, что у него всё хорошо и, соответственно, не хочет тебя слушать. Именно такое переживание выпало на долю Христа. Поистине, плач об Иерусалиме был одним из самых тяжёлых переживаний, выпавших на Его долю за время земного служения. Он смотрит на город именно так, как смотрят на обречённого человека, считающего, что у него всё в порядке. И с внешней стороны всё действительно в порядке: город процветает, население живёт активной жизнью, готовясь к предстоящему празднику Пасхи, продолжается строительство Храма. Но пройдёт всего 40 лет, и не будет ни Храма, ни города. Иисус смотрит на город, но видит руины.

Созерцание руин – места, где сравнительно недавно шла жизнь, а теперь царит мерзость запустения – всегда тягостно. Созерцание развалин побуждает задаться вопросом, что случилось с этим местом? Почему именно произошло то, что произошло? Что послужило причиной нынешнего состояния? В отношении Иерусалима мы находим ответ в словах Спасителя: «О, если бы и ты хотя в сей твой день узнал, что служит к миру твоему! Но это сокрыто ныне от глаз твоих; ибо придут на тебя дни, когда враги твои обложат тебя окопами и окружат тебя, и стеснят тебя отовсюду, и разорят тебя, и побьют детей твоих в тебе, и не оставят в тебе камня на камне, за то, что ты не узнал времени посещения твоего». Если бы Мессия был принят, если бы народ уверовал, всё было бы иначе. Могло бы быть, но уже не будет. И Иисус плачет, прозревая сквозь текущее благосостояние грядущее разрушение.

Созерцание руин всегда тяжко, особенно в том случае, если это руины твоей собственной жизни. Вспоминаешь, какие надежды одушевляли тебя в прежние годы, особенно в молодости; вспоминаешь, какие перспективы открывались перед тобою в это время, а потом смотришь на текущую реальность и с ужасом думаешь о том, сколько скелетов в твоём шкафу повисло с тех пор - скелетов, каждый из которых является следствием компромисса с грехом. Смотришь на них и думаешь, что ведь всё могло быть совершенно иначе. Могло, но не стало, потому что в какой-то момент бытия ты «не узнал, что служит к миру твоему». Когда Иисус входил в Иерусалим, возможность изменить положение ещё была. После распятия её не стало. Возможность не была использована, и потому ситуация пришла к положению, в котором уже ничего не могло быть изменено. Впрочем, стоит ли считать свою жизнь руинами? Руины – это место, где жизнь была, но теперь нет. А мы пока что живы. Так что говорить о руинах преждевременно. Даже в том случае, если всё сложилось не так, как мечталось. Хотя бы вследствие того, что мы живы. А пока мы живы, мы можем что-то менять. Разумеется, нельзя отменить уже совершённое деяние. Однако, можно изменить его последствия. И, если деяние было неблаговидным, можно нейтрализовать допущенное зло. А ещё можно изменить свою жизнь таким образом, что подобная неблаговидность уже никогда более не повторится. Смерть подводит под земным бытием финальную черту, после которой не будет уже никаких изменений. Но пока мы живы, изменения возможны. К среднему возрасту накапливается немало того, на что мы взираем с глубокой скорбью, но именно эта скорбь является предпосылкой возможности нового начала. Намного хуже, если бы мы, наподобие населения Иерусалима, пребывали в счастливой самоуверенности, в сознании собственной правильности и безгрешности. Но именно осознание греховности, неправильности своих поступков побуждает искать новые пути, ведущие не к скорбным, а к радостным результатам. Глядя на Иерусалим, Иисус плакал о нём, ибо город не узнал времени посещения своего. Не узнал и уничтожил свой единственный шанс на выживание. Знаем ли мы время своего посещения? Его не надо ожидать специально, высчитывая дату Второго Пришествия и занимаясь прочими глупостями такого же свойства. Всё намного проще. Иисус пребывает с нами. Это означает, что время нашего посещения – ничто иное, как переживаемая нами повседневная реальность. Время нашего посещения идёт здесь и сейчас. Соответственно, изменения, новое начало возможны в каждый день бытия. Только они не произойдут сами по себе. Для того, чтобы что-то изменилось, надо захотеть этого изменения и просить Спасителя о помощи в его осуществлении. Ни один человек не может быть спасён против воли. Спасение даётся тому, кто хочет быть спасённым. И не просто хочет, но и действует соответственно (как известно, для того, чтобы выиграть в лотерею, надо как минимум купить билет). Время нашего посещения – реальность сегодняшнего дня. Воспользуемся возможностями, которые открывает нам эта реальность, дабы по собственной глупости не разделить судьбу Иерусалима. Поспешим воспользоваться ими, потому что никто из нас не знает, в какой именно день придётся предстать перед Господом для дачи отчёта в своём уповании. Если ты действительно хочешь спастись, надо делать то, что способствует спасению, т.е. жить не по своему усмотрению, творя то, что хочется тебе, а по воле Христовой, совершая то, что хочется Ему. И тогда с нами не случится того, что случилось с Иерусалимом в 70 г. по Р.Х. Судьба сего града хорошо известна и именно поэтому может послужить нам в назидание и предостережение.

Может ли нормальный человек хотеть, чтобы жизнь привела его к окончательному и бесповоротному проклятию, к краху всех чаяний и надежд? Не думаю. Скорбь о своих грехах – основание возможного обновления, потому что победа над грехом начинается с его осознания именно как греха. Намного хуже, если человек искренне считает, что у него всё в порядке и вполне доволен жизнью. Это тот самый больной, который обречён, но искренне считает себя здоровым, а потому спасти его невозможно. Мы тоже обречены, но прекрасно это понимаем и потому ищем спасения. Именно в силу скорби, покаяния, отстранения от греха и упования на Христа мы можем быть спасены, можем пойти другим путём, отказавшись от того, что ввергало во грех. Говорю ещё раз: Господь спасает того, кто хочет быть спасённым. Обратимся же к пути спасения, дабы восторжествовали не грех и смерть, но спасение и жизнь. Аминь.