Удивительно, что таких мучений не сподобились даже два преступника, распятые вместе с Иисусом, хотя они и были виновны в разбое и убийстве. Максимум, что с ними сделали, так это просто избили. На долю Иисуса выпало куда больше. Для начала - терновый венец, надетый на Спасителя глумящимися солдатами. Туринская плащаница подтверждает, что он был сделан не в виде обруча, как это изображается в Европе, но в виде шапки, ибо именно таковой была форма корон на Востоке. Знакомые, побывавшие на Святой земле, привезли мне ветку такого терновника. Она покрыта чрезвычайно твёрдыми острыми и очень длинными шипами, даже простое прикосновение к которым весьма болезненно. Между тем обращение солдат с Иисусом было далеко от всякой деликатности. Вслед за венцом последовало бичевание римскими плетьми. Это наказание было настолько тяжким, что даже в то далёкое от всякой сентиментальности время приравнивалось к смертной казни. И вот, Пилат, пытавшийся уберечь Иисуса от казни, выводит Его к иудеям, надеясь, что этого чудовищного избиения будет достаточно. Нет, недостаточно. Иудеи жаждут крови Своего Мессии и орут «распни Его!». И тогда начинается Крестный путь: на кровавое месиво, когда-то бывшее спиной, возлагают крест, который предстоит тащить по улицам Иерусалима на Голгофу. Нет ничего удивительного в том, что через какое-то время Иисус не выдерживает и, изнемогши, под тяжестью креста, падает, не в силах более нести тяжеленный брус. Тогда солдаты-конвоиры хватают первого попавшегося человека и заставляют его тащить крест вместо Иисуса. Этим первым попавшимся оказался некий Симон Киринеянин, возвращавшийся с поля. Не думаю, что, когда на него возложили крест, он что-либо говорил или пытался сопротивляться – римские солдаты были не теми людьми, с которыми стоило вступать в пререкания – однако в душе он наверняка проклинал мерзких оккупантов, а возможно, заодно с ними и преступника, из-за которого вместо отдыха после исполненного трудов дня пришлось исполнять столь тяжёлую повинность. Скорее всего, он так и не понял, что действие, совершённое им по принуждению, было главным событием его жизни, причём вовсе не потому, что дало ему место на страницах Св.Писания Нового Завета.

Мы часто говорим о Божественной справедливости, но очень мало кто думает, что на самом деле сия справедливость означает. Смотрите: Бог посредством Закона дал нам знание того, что есть добро и что зло, что есть праведность и что есть грех. Он также предупредил, что наказание за грех – смерть. Живём ли мы праведно? Нет. Мы постоянно совершаем греховные деяния. В том числе и осознанные. Т.е. мы совершаем действия, о которых доподлинно знаем, что перед Богом таковые являются мерзостью. Соответственно, если Бог будет судить по справедливости, то у нас нет никаких шансов. Поэтому никогда не надо говорить, что Бог несправедлив или упрекать Его в том, что Он попускает совершиться тому или иному бедствию. Христос не являет нам справедливости – Он являет нечто куда большее, нежели справедливость – Он являет нам любовь и милость. Справедливость воздаёт по заслугам, милость даётся как дар. Для того, чтобы приобщиться к ней, нужно поверить, довериться Тому, Кто её явил и ответить любовью на любовь. Доверие же Иисусу означает следование за Ним – следование, о котором Господь сказал: «Кто хочет следовать за Мною, отвергнись себя, возьми крест свой и следуй за Мною». Случившееся с Симоном Киринеянином стало символом сказанного. Он получил возможность разделить с Господом тяжесть крестоношения в буквальном смысле. Нам дано куда больше, чем Симону, потому что Симон взял крест не добровольно, а по принуждению. Нам же дана возможность свободного выбора, возможность добровольно присоединиться к Господу в Его шествии на Голгофу, разделить с Ним тяжесть Его креста и страдать вместе с Ним для того, чтобы не разлучаться с Ним. История, в том числе и отечественная, знает немало примеров того, как люди ради того, чтобы не разлучаться с теми, кого любили, следовали за ними в тюрьмы и в ссылки. И не только. Я думаю, что многие из вас слышали историю об учителе, который последовал за своими учениками в газовую камеру или о св.Максимилиане Колбе, который пошёл на смерть вместо другого человека. Если такое возможно по отношению к человеку, то тем паче возможно по отношению к Богу.

Христос шествует на Голгофу, изнемогая под тяжестью креста. Он проходит вблизи нас. В отличие от Симона Киринеянина, нас никто не принуждает разделять с Ним эту тяжесть. Что сделаем? Примем крест или пойдём в другую сторону? Сегодняшняя идеология ничего не хочет знать о кресте и страданиях – она целиком и полностью ориентирована на потребление всевозможных благ. Как ни парадоксально это звучит, но большевики в этом отношении были куда ближе к Богу, нежели сегодняшние квази-демократы. Они знали, что такое страдание ради высшей цели, пусть даже превратной. Сегодня страдания не нужны никому. Нужны блага, ради которых можно пренебречь чем угодно и даже пойти на преступление. Подобно израильтянам в пустыне люди готовы на всё, лишь бы сидеть у котлов с мясом! На Ольшанском кладбище в Праге много изумительно красивых склепов. Но что скрывается за их красотой? Мерзость разложения и ничего более. Блага мира, к которым так стремятся, похожи на эти склепы. Путь к ним ведёт к смерти. Господь, изнемогающий под тяжестью креста, шествует в сторону жизни, явившейся миру в жертвенной любви, приведшей Его на Голгофу. У нас есть возможность подобно Ему взять крест и последовать за Ним. Не из-за желания что-то получить или как-то возвыситься, а ради того, чтобы быть с Ним, чтобы уподобиться Ему в Его жертвенной любви, являющейся сущностью Нового Завета, сущностью милости Бога. Для мира это безумие, потому что жертва никак не совмещается с личным благом. Но познавший жертвенную любовь знает, что жертва ради того, кого любишь, даёт радость, с которой мало что может сравниться. Крест тяжёл, и христианин страдает под его тяжестью, но при этом радуется тому, что имеет возможность нести его, потому что благодаря этому имеет возможность быть со Христом, уподобляться Христу. Христианин не помышляет о вознаграждении, потому что не ищет вознаграждения. Он хочет лишь одного – быть вместе со Христом во все дни, во всех обстоятельствах – даже в гонениях и смерти. И тот, кто действительно этого хочет, обретает милость - возможность не расставаться с Господом и последовать за Ним в вечность.

Навряд ли Симон Киринеянин думал обо всём этом. Для него крест был великим бременем, тягостью, ибо он не понимал, к чему прикоснулся. Но мы знаем. Поэтому поспешим взять крест и возрадуемся тому, что имеем возможность принять на свои плечи эту тяжесть, дающую нам возможность быть с Господом как здесь, так и в новом творении - в грядущем в силе и славе Божьем Царстве. Аминь.