В прежние времена смертные казни совершались публично. Человеческие страдания выставлялись на всеобщее обозрение. И сколь бы диким сие ни казалось, в сравнительно недавнем прошлом люди платили большие деньги за места, с которых происходящее было хорошо видно. Классика истории, свидетельство дикости, порочности и извращённости человеческой натуры. Что привлекательного может быть в страданиях и мучениях? Но дело в том, что для зрителей казнимые были совершенно посторонними. Зрители не знали их, и потому не испытывали по отношению к ним никаких эмоций. Но навряд ли они поступали бы так, если бы казнимые были их родственниками или близкими друзьями. В этом случае их страдания были бы источником совсем других чувств. Когда ученик апостола Иоанна, св.Поликарп Смирнский, взошёл на костёр, то кругом стояли Божьи верные, собравшиеся совсем не для того, чтобы потешиться. Они скорбели и ужасались, но стояли рядом для того, чтобы быть со своим наставником до конца, молиться вместе с ним и на него. И в этом последнем совместном делании св.Поликарп мог почерпнуть духовное утешение и силы. В этом разница между знанием и незнанием.

Ин.11, 45-53
45. Тогда многие из Иудеев, пришедших к Марии и видевших, что́ сотворил Иисус, уверовали в Него.
46. А некоторые из них пошли к фарисеям и сказали им, что́ сделал Иисус.
47. Тогда первосвященники и фарисеи собрали совет и говорили: что нам делать? Этот Человек много чудес творит.
48. Если оставим Его так, то все уверуют в Него, и придут Римляне и овладеют и местом нашим, и народом.
49. Один же из них, некто Каиафа, будучи на тот год первосвященником, сказал им: вы ничего не знаете,
50. и не подумаете, что лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб.
51. Сие же он сказал не от себя, но, будучи на тот год первосвященником, предсказал, что Иисус умрет за народ,
52. и не только за народ, но чтобы и рассеянных чад Божиих собрать воедино.
53. С этого дня положили убить Его.

Мк.12, 1-12
1. И начал говорить им притчами: некоторый человек насадил виноградник и обнес оградою, и выкопал точило, и построил башню, и, отдав его виноградарям, отлучился.
2. И послал в свое время к виноградарям слугу — принять от виноградарей плодов из виноградника.
3. Они же, схватив его, били и отослали ни с чем.
4. Опять послал к ним другого слугу; и тому камнями разбили голову и отпустили его с бесчестьем.
5. И опять иного послал: и того убили; и многих других то били, то убивали.
6. Имея же еще одного сына, любезного ему, напоследок послал и его к ним, говоря: «постыдятся сына моего».
7. Но виноградари сказали друг другу: «это наследник; пойдем, убьем его, и наследство будет наше».
8. И, схватив его, убили и выбросили вон из виноградника.
9. Что же сделает хозяин виноградника? — Придет и предаст смерти виноградарей, и отдаст виноградник другим.
10. Неужели вы не читали сего в Писании: «камень, который отвергли строители, тот самый сделался главою угла:
11. это от Господа, и есть дивно в очах наших»?
12. И старались схватить Его, но побоялись народа, ибо поняли, что о них сказал притчу; и, оставив Его, отошли.

Ин.6, 47-51
47. Истинно, истинно говорю вам: верующий в Меня имеет жизнь вечную.
48. Я есмь хлеб жизни.
49. Отцы ваши ели манну в пустыне и умерли;
50. хлеб же, сходящий с небес, таков, что ядущий его не умрет.
51. Я хлеб живой, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира.

Лк. 4, 31-37
31 И пришёл в Капернаум, город Галилейский, и учил их в дни субботние.
32 И дивились учению Его, ибо слово Его было со властью.
33 Был в синагоге человек, имевший нечистого духа бесовского, и он закричал громким голосом:
34 оставь; что́ Тебе до нас, Иисус Назарянин? Ты пришёл погубить нас; знаю Тебя, кто Ты, Святый Божий.
35 Иисус запретил ему, сказав: замолчи и выйди из него. И бес, повергнув его посреди синагоги, вышел из него, нимало не повредив ему.
36 И напал на всех ужас, и рассуждали между собою: что это значит, что Он со властью и силою повелевает нечистым духам, и они выходят?
37 И разнёсся слух о Нём по всем окрестным местам.

Интродукция. Когда мы обращаемся к образам великих людей, таковые зачастую предстают перед нами как будто высеченные из камня монументы. Создаётся впечатление, будто из этих образов целенаправленно убрали всё человеческое, оставив чистое, побуждающее к преклонению величие. Мартин Лютер в этом отношении не составляет исключения. В каком-то издании я видел репродукцию картины «Лютер переводит Библию для немецкого народа». На первом плане Лютер, в экстатическом порыве воздевший руки к небесам, на заднем – его сотрудники, торопливо записывающие вдохновенную речь вождя. Данная картина вовсе не является чем-то особенным – в XIX веке подобных творений появилось великое множество. Они производят впечатление, но увы – это впечатление ложное, не соответствующее реальности, выглядевшей иначе. Любой человек есть человек, в котором сильное сочетается со слабым, который на протяжении жизни меняется. И нет никакой необходимости превращать живого человека в памятник – живой человек в своей многогранности намного интереснее. Именно с этой стороны мы и попробуем посмотреть на Лютера.

Обычно, говоря о Лютеровской Реформации, мы имеем в виду события на территории Священной Римской Империи Германской нации. Говоря же о Лютеранской Церкви, мы имеем в виду прежде всего обычаи и традиции, пришедшие к нам вместе с немецким вариантом нашего исповедания. Однако, такой взгляд слишком узок, т.к. Реформация Лютера отнюдь не является исключительно немецким достоянием. Равным образом, немецкая традиция не является ни единственно возможной, ни единственно правильной. Более того. Специфические условия немецкой Реформации привели к нарушению церковного устройства и вызвали к жизни ущербный церковный режим, приведший в том числе к поддержке германской Евангелической Церковью нацизма, о чём мы говорили на прошлых встречах. Благодарение Богу, лютеранство не исчерпывается Германией, и сегодня мы обратим наши взоры в сторону Скандинавии, а конкретнее, в сторону Швеции, где Реформация шла иначе, что позволило избежать многих бедствий, омрачивших реформационный процесс в Священной Римской империи.