Дорогие братья и сестры,
Когда я еще был в университете, на одном курсе со мной училась девушка-мусульманка, уроженка одной из республик Северного Кавказа. Хорошо помню сцену, которая у нас произошла на лекции по религиоведению. На этой лекции из всего разнообразия мировых религий мы как раз разбирали христианство. Наш лектор тогда сказал, что в христианстве одна из целей духовной жизни - любовь к Богу.

Я хорошо помню как моя однокурсница возмутилась. Что значит, “любовь к Богу”? Как вообще можно говорить о каких-то любовных отношениях между Богом и людьми? Ведь мы перед ним никто, мы перед ним рабы, жалкие пылинки на маленькой планетке, затерянной в дальнему уголке вселенной.

Действительно: как можно говорить говорить о такой любви? Ведь понятия личных отношений с Богом, тем более любовных отношений с Ним есть не во всех религиях. Например, в язычестве вряд ли можно говорить о каких-то любовных отношениях между человеком и богами: боги это просто могущественные силы, с которыми можно выйти на связь, чтобы получить от них то, что тебе нужно. Если хорошо попросишь и сопроводишь свою просьбу соответствующей жертвой.

Если взять более сложные, “интеллектуальные” религии, то в классическом буддизме (т.е. в том буддизме, который проповедовал сам Гаутама Будда) вообще нет представления о личностном Боге, который мог бы любить. В гностицизме и неоплатонизме Бог - абсолют недоступной мудрости, в котором можно раствориться, погрузившись в мистическое созерцание или пройдя через многочисленные “промежуточные” ступени.

По сравнению с этими религиозными учениями Ветхий Завет - это, как я люблю говорить, переход на новый уровень. Ветхий Завет говорит о Всемогущем, но личностном Боге, который проявляет по отношению к людям Свою любовь. Но Он же способен проявлять и гнев и ревность. Он заботится о народе Израиля, но Он же и сурово карает, насылая такие страшные бедствия, которые у нас с понятием любви, мягко говоря, не согласуются.

Почти то же самое мы видим в Исламе: среди 99 имен Аллаха есть имена “Милостивый” и “Милосердный”, но есть и такие как “Унижающий”, “Карающий” или даже “Сокрушитель”.
И вот на фоне всего этого многообразия отношений, философских и богословских конструкций звучит со страниц Нового Завета тихий спокойный голос Апостола Иоанна: “… и мы познали любовь, которую имеет к нам Бог, и уверовали в нее. Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем”. Если вдуматься в это положение, то по сравнению со учениями всех прочих религий, которые мы описали выше, эти слова Апостола звучат почти как революционная декларация: Бог не просто “проявляет” любовь. Бог есть любовь.

Мне кажется, так смело о Боге не говорил никто в мировой истории. Творец огромной Вселенной, расположивший в космическом пространстве огромные звезды и галактики, продумавший как хороший инженер все, вплоть до мельчайших и тончайших процессов на клеточном и молекулярном уровне… И Он… есть просто “любовь”?

Мало того, как полагали многие греческие теологи, начиная с IV в., например, Григорий Богослов, Бог находится за гранью Бытия, а значит, к нему вообще неприменимы никакие наши человеческие определения и понятия (поскольку понятие есть “род ограничения”). На философском языке это называется трансцендетностью (на русский, наверное, можно это перевести как запредельность). А как можно ограничить Беспредельного Бога? Следовательно, и определить его нельзя! И вот, Того Кто, простите за тавтологию, по определению неопределим, всё же можно определить… как любовь? Такая формулировка “Бог есть любовь” позволяет нам не погружаться в какие-то философско-богословские глубины. Благодаря именно этим простым словам, “Бог есть любовь”, Сам Всевышний может стать близок и понятен не только доктору философии, но и простому галилейскому рыбаку. Потому, что эта Любовь способна проявляться в нашей, вполне “земной” среде: “В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершенен в любви”.

Определить Бога может и нельзя. Но вот пережить Его присутствие, на обычном, нашем, земном и даже житейском уровне - вполне можно. Дело в том, что любовь, о которой говорит Апостол, способна стать силой, связующей нас не только с Богом, но и, что очень важно с нашими ближними: “и кто пребывает с братом своим в любви тот пребывает в Боге и Бог в нем”.

В современной культуре понятием любовь часто злоупотребляют. Её приравнивают к чувству, которое сегодня есть, а завтра его уже нет. Светские философы тоже горазды рассуждать о любви, но ведь можно в принципе любить все человечество, не выходя при этом из дома. Однако, Апостол говорит, что любовь это не просто чувство, и не философская абстракция. Она всегда имеет практическое измерение. Любовь это выбор, это действие: “Любовь достигает в нас такого совершенства, что мы имеем дерзновение в день суда, потому что поступаем в мире этом, как Он”. Бог, по свидетельству того же Иоанна, действенно явил нам Свою любовь: “Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную” (3:16). Бог в крестной жертве Иисуса Христа явил Свою любовь, которая воплотилась не в абстрактных философских формулах, но в конкретном действии. И именно это позволяет Апостолу сказать, что “мы познали любовь, которую имеет к нам Бог, и уверовали в нее”.

Но любовные отношения не должны быть, как говорится, “игрой в одни ворота”. Настоящие отношения любви - всегда отношения двусторонние. И вот вопрос: чем мы можем ответить Богу на Его любовь?

Есть весьма интересная книга христианского пастора и семейного психолога Гарри Чепмена, называется “Пять языков любви”. Книга говорит о том, что в силу особенностей характера у каждого человека есть свой язык любви, на котором можно выразить любовь к нему (или к ней). Например, если язык любви ребенка - внимание, которое родители ему уделяют и время, которое родители проводят с ним, то бесполезно заваливать его дорогими подарками, он этого не оценит и не будет чувствовать себя любимым. Если у женщины язык любви - помощь, то чтобы она почувствовала себя любимой, не нужно петь ей серенады под окном. Лучше помочь с мытьем посуды. Священное Писание говорит нам, что такого рода язык любви есть и у Бога. Но что это за язык? Что мы можем дать Тому, Кто владеет Всей Вселенной с ее огромными звездами и галактиками? Чем мы можем “порадовать” Вседержителя, в руках Которого вся земля и даже всё время - прошлое, настоящее и будущее? Каким языком мы можем выразить мы можем любить Трансцендентного Творца, Которого вообще нельзя постигнуть, представить и даже определить? А вот чем.

В Евангелии от Иоанна наш Спаситель, беседуя с учениками во время Тайной Вечери, прямо говорит о таком языке: “Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди” (Ин 14:15). И в этом же разговоре Он даёт им новую заповедь: “да любите друг друга, как Я возлюбил вас” (Ин 15:12). Так и Апостол Иоанн, бывший со Христом в ту ночь, и эту беседу изложивший в своем Евангелии предлагает нам вместо того, чтобы задаваться вопросами на тему как может ограниченный и конечный человек явить свою любовь бесконечному Богу… начать с малого. Начать с отношения к нашим ближним: “Кто говорит: «Я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец; ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего”. Даже если Бог Высок и непостижим для нас, наш ближний вполне реален, конкретен, и относясь с любовью к нашим ближним, мы тем самым показываем свою любовь к Богу. При этом есть еще один факт, который нужно учесть. Наш ближний является, как и мы, грешным и несовершенным человеком.

Христос явил нам пример любви к несовершенным людям. И не только тем, что садился за один стол с теми, кого считали отбросами общества, но и тем, что, по слову уже апостола Павла “умер за нас, когда мы были еще грешниками” (Рим 5:8). Несовершенного человека любить трудно. И несовершенному человеку проявлять любовь ко всем… тоже очень трудно.

Церковное предание сохранило для нас очень интересную историю о всё том же апостоле Иоанне. Согласно этой истории, в Эфесе, где Иоанн окончил свои дни, он любил в свободное время сидеть у входа своей церкви (т.е., наверное, у входа в помещение, где собиралась его община) и всех приходящих встречал такими словами: “любите друг друга и довольно с вас”. Кто бы к нему не обращался с вопросами о том, как лучше послужить Богу он всегда отвечал этими же словами: “любите друг друга и довольно с вас”. И вот однажды некий юноша, услышав от него привычную фразу о любви сказал ему: “Послушай, отче, почему ты постоянно твердишь одно и то же? Все это “любите друг друга...”. Может, скажешь уже что-нибудь новенькое?”. На это апостол ответил: “Вот когда вы исполните эту мою заповедь - тогда и скажу вам следующую”.

В силу нашей грешной природы даже такая, казалось бы, несложная задача - являть любовь нашим ближним для нас становится, выражаясь языком военной стратегии, высотой, которую очень трудно взять. Но это не значит, что нужно отказаться от этой цели, не значит, что не нужно прикладывать усилия. Потому что, по слову Иоанна, являя любовь к ближним, мы являем любовь к Богу: “мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего”. Аминь.