Мы уже неоднократно говорили о том, что истинные христиане в этом мире всегда будут чужаками, не очень желанными пришельцами. Причиной тому их парадоксальное с точки зрения неверующих мышление, совершенно иная система ценностей и координат. Соответственно, у них совершенно иное отношение к происходящим событиям, иные мотивации действий и сами действия. Один из ярчайших тому примеров – отношение к физической смерти.

Если мы посмотрим на окружающий нас мир, т.е. на сообщество вне Христа, то увидим, что таковое боится кончины до холодного пота, поэтому люди мира стараются всеми правдами и неправдами закрепиться в видимой реальности, любым способом продлить своё бытие - в том числе и, как бы это сказать, виртуально, т.е. посредством оставления своего имени если не в истории, то хотя бы на памятнике. Именно таков источник происхождения вычурных, огромных, привлекающих внимание кладбищенских монументов: статуй, склепов, мавзолеев и всего прочего в том же роде. Именно эти люди изобрели выражение «увековечить память», т.е сделать её вечной. Впрочем, тут нечему удивляться: для неверующих этот мир есть средоточие всего; все мысли направлены на него, все интересы находятся в нём, все цели ограничиваются его пределами. Неудивительно, что за него столь сильно цепляются, и что расставание с ним есть трагедия, уход из него - катастрофа. А вот для апостола Павла смерть была желанным событием. Как слышали мы сегодня, в Послании к Филиппийцам: «…для меня жизнь - Христос, и смерть - приобретение. Если же жизнь во плоти [доставляет] плод моему делу, то не знаю, что избрать. Влечёт меня то и другое: имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше…». Как видно, Апостол не только не боится своей кончины, но напротив, желает её. И вовсе не по причине несчастной любви, разорения или мучительной болезни. Он желает уйти из этого мира, потому что кончина для него означает встречу со Христом, а встреча со Христом, воссоединение с Ним есть наивысшее из возможных для верующего благ. Ради этой встречи Павел готов терпеть всё: лишения, гонения, отторжение соплеменниками – всё что угодно, лишь бы пребыть со Христом. Физическая смерть в этом случае есть необходимое условие, без исполнения которого воссоединение не может состояться. Поэтому для него она желанна. «…имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше». Что ж, ничего удивительного тут нет. Ведь цель христианина находятся за пределами видимой реальности, интересы связаны не с настоящим, а с грядущим, и жизнь не отнимается, а только лишь изменяется. Поэтому отношение к кончине совершенно иное, и нет цепляния за видимую реальность, нет стремления во что бы то ни стало увековечить свою память. Да и зачем, собственно, её увековечивать? Во-первых, никакое человеческое увековечивание не длится долго; во-вторых, нынешний мир в любом случае должен прекратить существование, а в третьих, Царство Божие, к которому мы идём, несравненно превосходит нынешнюю реальность. Так что попытки как можно крепче укорениться на этой земле не имеют никакого смысла. Ну, разве что для примера другим, как, например, Божьи святые. Но кто из нас столь хорош и свят, чтобы считать себя подходящим для этой роли? А самое удивительное, что те люди, которых помнят хорошо, весьма редко могут послужить положительным примером. Вот, скажем, Александр Македонский – со времени его кончины прошли века, но его помнят, и имя его знакомо практически всем. А что он сделал? Истребил массу людей ради создания сверхгосударства, которое после его смерти тут же развалилось. Он причинил многим народам совершенно бессмысленные страдания, а между тем его почитают великой личностью. Вот таких людей – людей, сеявших смерть и страдания, помнят и героизируют, а тех, кто спасал, помнят намного меньше и не в самых широких кругах. Спросите у десяти встречных, кто такой Дженнер – хорошо если хоть один вспомнит. А между тем его прививки оспы спасли многие тысячи и остановили эпидемии, периодически выкашивавшие половину Европы. Впрочем, это отдельная тема.

Итак, перед нами позиция неверующих и позиция Павла – человека, могущего послужить примером для веры. А какова наша позиция? Кто из нас так же, как Павел, желает разрешиться, т.е. умереть? Кто не боится перспективы смерти и не страшиться её – и не потому, что до предела устал, а именно потому, что желает быстрее встретиться с Господом? К кому же мы стоим ближе в нашем отношении к смерти – к Павлу или к миру? Боюсь, что наша проблема в некоей «срединности». Т.е. с одной стороны, мы христиане, а с другой, живя в миру и подвергаясь его давлению, весьма сильно обмирщились, т.е. восприняли многое, ему свойственное. Одно из таких заимствований – отношение к смерти. Поэтому мы вроде бы и веруем в вечную жизнь, но и страх перед кончиной у нас тоже есть, и взгляд на смерть, как на трагедию, тоже присутствует. Да и без стремления к увековечиванию не обходится. И, что самое главное, мы обращены не столько к воскресению, сколько к загадкам посмертного бытия. Между тем, таковые не должны иметь для нас никакого значения, как не имели они значения для Павла и вообще для христиан апостольского времени, ибо главная весть Евангелия в том, что через жертву искупления Христос победил смерть, что жизнь не отнимается, а только лишь изменяется, что у Бога все живы, что нас ожидает воскресение в полноте души и тела и пребывание со Христом в новой реальности Его царства. А что может быть лучше, чем оказаться всецело в Его руках, избавиться от всей той мерзости и несовершенства, от которых страдаем здесь и погрузиться в совершенную любовь Христа? Ничего. Поэтому Павел и стремился к исходу из этого мира: «имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше».

Мы часто говорим о Павле, как о примере веры. Но пример нужен не просто для того, чтобы был, а для подражания. И если мы хоть сколько-нибудь стремимся стать такими, как Павел, то это должно выражаться и в отношении к смерти. Но не посредством воспитания в себе бесчувственности, а посредством размышлений о Христе, общения с Ним, чтобы хоть в какой-то степени почувствовать Его благодатность, и восхотеть превыше всего быть с Ним, восхотеть воссоединиться с Ним так, как хотел этого Апостол Павел, написавший: «для меня жизнь - Христос, и смерть - приобретение». Аминь.