Когда настал вечер, Он приходит с двенадцатью. И, когда они возлежали и ели, Иисус сказал: истинно говорю вам, один из вас, ядущий со Мною, предаст Меня. Они опечалились и стали говорить Ему, один за другим: не я ли? и другой: не я ли? Он же сказал им в ответ: один из двенадцати, обмакивающий со Мною в блюдо. Впрочем Сын Человеческий идет, как писано о Нем; но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы тому человеку не родиться.

Сегодня мы празднуем первое воскресенье Великого поста или Страстного времени, начавшегося в среду истекшей недели. Страстное время только началось, но сегодняшнее Евангелие переносит нас к событиям Великой Пятницы - к ночи, в которую Христос был предан первосвященникам, к ночи, с которой начался Его путь страданий. Увы, предатель пришёл не со стороны. Им стал один из двенадцати – Иуда, собственное имя которого с того времени превратилось в нарицательное, в синоним понятия «предатель». На протяжении всей истории Церкви добрые христиане поносили его как могли, обнаруживая в этом редкостное единство. Что ж, вроде бы есть за что. Содеянное им не заслуживает ничего, кроме осуждения. Однако, не всё так просто, как может показаться на первый взгляд. Чтобы понять это, достаточно задаться таким вопросом: является Иуда предателем «по собственному желанию» или орудием Божественного промысла? Если он орудие промысла, то мы не вправе осуждать его. Другой вопрос: если он предал Учителя по собственному побуждениию, то ради чего? Никаких выгод он не получил, в том числе и материальных - полученная им сумма была не так уже и велика. Впрочем, так как Господни ученики отнюдь не были богачами, даже эта сумма могла показаться Иуде значительной. Но если так, то почему потом он выбросил полученные деньги? Может быть, он был обманут священниками, пообещавшими ему совсем не то, что случилось потом? Ситуация с Иудой не проста и не однозначна, но, пребывая в этом мире, мы навряд ли доберёмся до истины, Увы, Евангелия не представляют собою хроники – они сообщают нам лишь то, что необходимо для уверования и спасения, поэтому мы никогда не узнаем всех подробностей. Однако, даже те подробности, которые описаны евангелистами, достаточны во-первых для того, чтобы воздерживаться от радикальных и однозначных оценок, а во-вторых для того, чтобы серьёзно задуматься о себе.

«И когда они возлежали и ели, Иисус сказал: истинно говорю вам: один из вас, ядущий со Мною, предаст Меня. Они опечалились и стали говорить Ему, один за другим: не я ли?». Обратите внимание: говоря о предательстве, Иисус не называет имени, хотя, разумеется, знает, кто именно предаст Его. Отсутствие конкретного имени в словах Господа приводит к поразительному результату: все ученики начинают спрашивать «не я ли?». Что это значит? Что никто из них не исключает для себя такой возможности. Из этого следует, что ни в одном из них нет чистоты совести, и когда позже Пётр, опомнившись, начинает говорить, что готов положить душу за Иисуса, Спаситель прерывает его излияния словами о грядущем троекратном отречении, которое и совершается во дворе дома первосвященника всего несколько часов спустя. Но ещё до того, Пётр произносит своё троекратное «Я не знаю этого человека», совершается арест Иисуса, в момент которого все ученики разбегаются кто куда, оставив своего Учителя наедине с вооружённой толпой. Деяние Иуды никак не совмещается с понятием верности. Но точно также никак не совмещается с ним бегство учеников. Иуда предал Христа, но и остальные ученики отступились от Него. И если мы окрашиваем Иуду в чёрный цвет, то и остальные отнюдь не отличаются белизной. Чувствовали ли они свою слабость? Скорее всего да. Потому и спрашивали, кто из них предаст Господа. Судя по всему, потенциально на это был способен каждый из них…

Когда общаешься с баптистами, то невольно удивляешься их радостной уверенности в собственном будущем. Они считают себя уже спасёнными, уже пребывающими в царствии небесном. Я смотрю на них и думаю о том, что когда-то точно также радовались ученики Христа, для которых тоже было всё ясно. Им было всё ясно, им было хорошо – но только до тех пор, пока они не поняли, что предателем может оказаться любой из них. Тогда они сначала опечалились, а потом, уже после Вечери, стали уверять Христа, что пребудут с Ним, несмотря ни на что. Они делали это с большим пылом. Пётр сказал: «Хотя бы мне надлежало и умереть с Тобою, не отрекусь от Тебя». Евангелист сопровождает эти слова примечанием: «То же и все говорили». Но, когда настал критический момент, и в Гефсиманском саду появилась приведённая Иудой толпа, все их уверения оказались пустым звуком. Боюсь, что любой человек, смотрящий вперёд с излишним оптимизмом, рискует оказаться в положении учеников, радость которых оказалась несколько преждевременной. Ведь любой человек, в том числе и любой из нас, по отношению ко Христу может стать предателем. А может быть, уже и стал? Право же, об этом стоит призадуматься. Подобно ученикам, мы последовали за Спасителем, но всегда ли действительно были с Ним, всегда ли были верными Ему? Проверить это очень просто: надо посмотреть на свою жизнь в ретроспективе и честно ответить на вопрос: всегда ли в ней именно Христос был на первом месте? Не было ли в ней таких моментов, когда первое место занимал кто-то другой или что-то другое? И, если поразмыслить серьёзно, то причин для радости окажется не так уж и много, потому что далеко не всегда мы помнили о Господе. В соответствии с Церковной традицией мы называем себя верными, но наша верность весьма относительна. Иногда даже трудно сообразить, чего в нашей жизни больше – верности или неверности. Мы радуемся обетованиям о тех, кто пребыл верными Христу, однако на основании чего уверены, что сии обетования относятся к нам? Разве не отрекались мы от Господа, когда своими негодными и непотребными делами говорили, что не знаем Его? Право же, стоит иногда посмотреть и в обетования, относящиеся к неверным, одно из которых мы слышали в сегодняшнем Евангелии: «…горе тому человеку, которым Сын Человеческий предаётся; лучше было бы тому человеку не родиться».

Как было сказано в начале, со среды истекшей недели начался Великий Пост. В этот период Церковного года каждый христианин призван остановиться, отрешиться от второстепенных дел, дабы освободить какое-то время для размышлений о своей жизни перед лицом Всевышнего. Для размышления, осмысления всего соделанного ранее и изменения того, что препятствовало нам быть верными Спасителю. Размышляя над сегодняшним Евангелием, я подумал: если бы Христос пришёл к нам сегодня и сказал бы то же самое, что сказал ученикам на Тайной Вечери, т.е. что один из нас предаст Его, кто из нас почувствовал бы себя свободным от сомнений? Иуда вошёл в историю, как однозначно отрицательный персонаж. Как уже было сказано, его собственное имя стало нарицательным, синонимом слова «предатель». Однако, не будем торопиться бросать в него камни, потому что, говоря образно, его частица есть в каждом из нас. «И когда они возлежали и ели, Иисус сказал: истинно говорю вам: один из вас, ядущий со Мною, предаст Меня. Они опечалились и стали говорить Ему, один за другим: не я ли?». Аминь.