Воспоминания жгут и не дают успокоиться. Причём это не воспоминания о каких-то великих деяниях, совершённых ближним, вовсе нет. Вспоминаются мелкие детали: какие-то характерные выражения, жесты, пристрастия – словом все те кирпичики, из которых складывается повседневное общение. И сознание того, что ничего этого больше нет, и уже никогда не будет, наполняет душу не просто скорбью, но ужасом, от которого хочется выть в полный голос. Горечь усиливается от того, что сущности, которые в сознании были неразрывно связаны с ближним – его книги, предметы обихода - теперь утрачивают своё значение, лишаются смысла и становятся ненужными. Это очень хорошо выразил Андерсен в своей истории о старом доме. У хозяина этого дома, одинокого старика, был портрет девушки, которую он любил в молодости. Когда старик умер, портрет отправился в антикварную лавку - уже никто не мог сказать, кто на нём изображён, да и дела до этого не было никому. Итак, наши ближние покидают нас, миру нет до этого никакого дела, а нам остаются только тени прошлого, которые не несут с собою ничего кроме беспредельной тоски. Что же с этим делать? Постараться не вспоминать, выкинуть из головы, позабыть? Для мирского человека это наверное самый наилучший путь, потому что зачем дополнительно отягощать своё бытие, которое и без того не просто? Надо являть побольше оптимизма, а растирать сопли совсем ни к чему. Что ж, им поневоле приходится думать об оптимизме, потому что для них со смертью кончается всё. Но у нас, учеников Христа, просвещённых Господним Откровением, иной путь.

Слово Божие возвещает нам, что смерть не конец. Оно говорит, что жизнь не отнимается, но только лишь изменяется и с разрушением земной хижины на небесах готовится вечная обитель. Оно говорит нам о воскресении усопших и жизни будущего века, об удивительном бытии верных в Царстве Христа, где «отрёт Бог слезу с очей их, и смерти не будет уже, ни плача, ни вопля, ни болезней уже не будет, ибо прежнее прошло». Таким образом, мы живём не в предчувствии конца, но в предвкушении нового начала, начала новой реальности, в которой мы станем иными и то, что столь сильно мучало и отягощало здесь, уже не будет существовать. Поэтому воспоминания о предваривших нас в вечности ближних при всей их горести есть благо.

Почему? Потому что они побуждают нас смотреть не столько назад, сколько вперёд, помышлять не столько о смерти, сколько о воскресении и жаждать встречи, которая восполнит утраченное и исцелит раненое, воссоединив нас не только с ближними, но и с нашим Господом и Спасителем.

По слову Христа мы веруем, что когда Его избранные собираются во имя Его, Он Сам незримо но реально присутствует среди них. Тем более Он пребывает среди нас в Таинстве Евхаристии. Однако, в собрании верных мы воссоединяемся не только с Иисусом, но и со всеми нашими ближними, ибо в собрании верных, а наипаче в Таинстве Евхаристии соприкасаются небо и земля, видимое и невидимое. Церковь не исчерпывается земной общностью учеников, потому что вера в Господа Иисуса Христа и упование на Него не прекращаются с кончиной человека. Христос сошёл в царство смерти, или, как называет это место св.ап.Пётр, в темницу, ради того, чтобы приобщить почивших к Откровению о Своём Царстве, грядущему в силе и славе! Поэтому Церковь – это не только мы, но и все почившие верные, предварившие нас на пути к вечности и ожидающие нас у её врат. Бог не есть Бог мёртвых – Он есть Бог живых. И смерти нет. Поэтому не прекращается бытие, не прекращается вера, не прекращается любовь. Мы вспоминаем тех, кто перешёл в иную грань бытия, в настоящий момент недоступную и непостижимую, но от этого не становящуюся менее реальной. Наше поминовение совершается в предчувствии грядущей встречи. И мы называем имена наших ближних в знак того, что не забыли их, но продолжаем помнить и любить, ожидая дня, в который слёзы горечи расставания сменятся слезами радости встречи под новыми небесами, на новой земле, которым не будет конца. Аминь.