Есть ли что-нибудь неприличное в кресте? Думаю, что никто из нас не ответит на этот вопрос утвердительно. А между тем для людей, распинавших Христа, крест был совершенно неприличным. Это было орудие казни для подонков общества: разбойников и беглых рабов. Человек, казнённый таким образом, считался проклятым. Ещё более неприличной была казнь св.Петра – мало того, что почтенный человек был раздет донага и распят, но ещё и вниз головой. Тем не менее, крест высится над миллионами церквей по всему миру, а изображение распятого Петра, там где оно есть, является объектом благоговейного взирания. Другой момент. Сегодня становится неприличным всё, так или иначе связанное со смертью. Именно поэтому всё, имеющее к ней отношение, тщательно маскируется. Тем не менее, центром христианского алтаря является изображение мертвеца. Что происходит? Почему в церкви неприличное или скрываемое становится предметом благоговейного почитания, становится её символом, или, как сейчас говорят, брэндом? Так происходит по одной простой причине: соприкосновение с Божественной истиной изменяет восприятие, заставляет переоценивать, переосмыслять общепринятое. Благодаря этому переосмыслению неприличное орудие казни преображается в мост к жизни; умерший – в проводника к бессмертию, а распятый вниз головой старец – в свидетеля торжества истины, которая возносится превыше всех земных властей и даже превыше смерти.

Сегодня мы вспоминаем патронов нашего прихода – святых апостолов Петра и Павла. Это были очень разные люди, судьбы которых до определённого момента складывались совершенно различно. Тем не менее, мы вспоминаем их в один день, потому что настал момент, когда каждый из них соприкоснулся с Божественной истиной, после чего они пошли единым путём. Это единство пути стало возможным вследствие того, что соприкосновение и истиной заставило их фундаментальным образом пересмотреть реалии своей жизни. Полагаю, что Пётр никогда не думал о том, что в будущем неприличный крест станет символом учения, которое он проповедовал, а совершенно неприличное и даже нечестивое по иудейским канонам изображение мёртвого Христа станет средоточием алтаря. Так далеко он не заглядывал. Но и в его настоящем изменений хватало. С точки зрения иудейского общества, частью которого он был, Пётр совершал совершенно неприличные и даже преступные деяния. Он вошёл в дом оккупанта-язычника (римского сотника), проповедовал ему и крестил его. Он ел вместе с язычниками и приобщал их к благодати Христа. Для ортодоксальных иудеев это было немыслимо. Даже для первых христиан, которые были иудеями, действия Петра стали шоком, поводом для претензий и обвинений. Да и для самого Петра до определённого момента они были невозможны. Но потом, благодаря Божественной истине, соприкоснувшейся с ним вначале через Христа, а потом через Св.Духа, стали возможными. Причём не просто возможными, но единственно возможными. Пётр не боится делать неприличное, идущее вразрез с общепринятыми правилами, потому что Бог хочет, чтобы он делал это. Бог хочет, чтобы новая истина, истина Христа, была утверждена в этом мире. А воля Бога, истина Бога важнее, чем все человеческие традиции. Поэтому Пётр делает не то, что хотят люди, но то, что хочет Господь. Что такое истина Божия? Это весть о спасении, приобщение к невыразимо прекрасному Царству Божию, к вечности, к источнику жизни. Пётр познал сияние этой истины и утверждает своё познание среди людей, дабы и они прикоснулись, познали, приобщились и обрели сопричастность к тому, что уже частично пребывает среди нас, а в свой час придёт в полной силе – к Царству Божию.

Павел ведёт себя ещё более неприлично, чем Пётр. Ну, от простого рыбака из Галилеи трудно ожидать чего-нибудь путного, но Павел - ревностный фарисей и сын фарисея, ученик Гамалиила, опора Синедриона. И вдруг он начинает проповедовать возмутителя спокойствия и низвергателя традиций Иисуса как Мессию. Более того. Он, истинный иудей, проповедует лишённым благодати язычникам, да ещё утверждает, что для принимающих Христа язычников не нужно обрезание. Ради этой проповеди он отказывается от своего возвышенного положения в иудейском обществе, становится бродягой. Это ни в какие ворота не лезет! Поистине, не приходится удивляться той ненависти, которой исполнились ортодоксальные иудеи, давшие обет во что бы то ни стало убить своего бывшего собрата, ставшего отступником. Почему же Павел поступает так? Потому что на дороге в Дамаск Христос ударил и ослепил его, дав ощутить частицу Божественной мощи. Это столь внезапное соприкосновение дало Павлу понять, что он соприкоснулся с Истиной, с силой, по сравнению с которой все человеческие традиции и положения не стоят ничего.

Пётр и Павел очень различны, во многом даже противоположны, но объединены истиной, которую возвещают и в служении которой не боятся делать то, что решительно не позволяет им «вписаться» в ряды благонамеренных обывателей. В этом суть. Христианство противопоставляет человеческим мнениям истину Бога, мирским ценностям ценности Небесного Царства. Во дни Апостолов христианская проповедь была форменным бунтом против общепринятого. И они не боятся бунтовать, быть неприличными, если этого требует их служение. Какой контраст с сегодняшним «благонамеренным» христианством, сидящим на «коротком поводке» у светской власти! Какой контраст своим предшественникам являем мы сами, боящиеся лишний раз пикнуть против общепринятого, против общественного мнения. Но должно ли быть так?

Аугсбургское Исповедание, говоря о почитании святых, наставляет нас, что таковое почитание должно выражаться в подражании святым в их вере и делах, ставших выражением этой веры. В чём же мы можем подражать Петру и Павлу? Во многом, и в том числе в их небоязненности идти против общепринятого, если этого требует верность Христу. Сия верность может повлечь за собою тяжёлые последствия, но, как ни странно, лучше один раз пострадать, но остаться верным, нежели пойти на компромисс и потом мучаться сознанием отступничества. Между верностью и отступничеством нет никакого среднего варианта. Молчание, неучастие – это тоже отступничество, пассивное согласие. Пётр и Павел не боялись тяжких последствий и многократно переживали их, однако продолжали делать порученное им Господом. В этом мы вполне можем подражать им. Да и чего нам бояться? У нас можно отнять многое, но никакая власть и никакая сила не в состоянии лишить нас вечности, поэтому у нас нет оснований гнуть спину перед кем бы то ни было. Мы являемся преемниками Апостолов, призванными свидетельствовать истину, утверждать ценности Царства Божия. И вести себя мы должны именно в соответствии с этими ценностями, не боясь показаться неблагонамеренными или неприличными. После соприкосновения с Божественной истиной вопросы личной выгоды и удобства для Петра и Павла утратили значение. Служение истине, служение Христу стало для них превыше всего. Воистину, достойна подражания жизнь, в которой никто и ничто не может встать впереди Христа, впереди служения Ему!

Путь в вечность один, и он не так широк, как это может показаться. Искушений, уводящих от него в сторону, сегодня не меньше, чем во времена Апостолов, ибо сегодня люди в подавляющем большинстве утратили страх Божий. Поддаться искушению и отойти в сторону всегда комфортнее и проще, нежели чем следовать прямым курсом. Но в стороне вечности не обрести. Поэтому не надо бояться быть иными, не надо бояться не вписываться в рамки общепринятого, как не боялись этого Пётр и Павел. Они были не Ангелами, но самыми обычными людьми. Сегодня, когда говорят «апостол», то произносят это так, как будто речь идёт о полубоге, о сверхъестественном существе. Но это неправильно. Такое отношение способствует лишь тому, что мы сознательно умаляемся, полагая для себя невозможным то, что было возможным для апостолов. Но это неправильно. Апостолы Пётр и Павел, равно как и все остальные носители этого звания, были обычными людьми. А это значит, что то, что было возможно для них, возможно и для нас. Но это произойдёт лишь в том случае, если мы будем отдавать себя Господу так же, как они. Писание же говорит, что всё возможно в укрепляющем нас Господе Иисусе. Поэтому взирайте на Христа, будьте с Ним и в Нём, подражайте апостолам и ничего не бойтесь. Господь с нами! Аминь.