Говорю по рассуждению человеческому, ради немощи плоти вашей. Как предавали вы члены ваши в рабы нечистоте и беззаконию на дела беззаконные, так ныне представьте члены ваши в рабы праведности на дела святые. Ибо, когда вы были рабами греха, тогда были свободны от праведности. Какой же плод вы имели тогда? Такие дела, каких ныне сами стыдитесь, потому что конец их – смерть. Но ныне, когда вы освободились от греха и стали рабами Богу, плод ваш есть святость, а конец – жизнь вечная. Ибо возмездие за грех – смерть, а дар Божий – жизнь вечная во Христе Иисусе, Господе нашем.

Когда читаешь только что услышанные слова Павла, то невольно возникает вопрос, что именно ты услышал - описание реального состояния общины, к которой обращается Апостол, или только благопожелание, описание идеального состояния, к которому община должна стремиться? «…ныне, когда вы освободились от греха и стали рабами Богу, плод ваш есть святость, а конец – жизнь вечная.». Это звучит, как констатация совершившегося факта, но является ли он совершившимся? Можно ли сказать, что человек вследствие обращения ко Христу, крещения и последующего пребывания в Церкви освобождается от греха? В повседневном обиходе людям свойственно употребление выражений, которыми подчёркивается чистота или безгрешность. Например, «невинные дети». Или, если речь идёт о войне или террористическом акте, «невинные жертвы». К этим определениям все привыкли, они являются общепринятыми, но насколько они правомерны? Есть ли в этом мире хоть кто-то, кто был бы действительно невинен, т.е. ни в чём не виновен? Молитва Господня, заповеданная Спасителем для всех нас, словами «и прости нам долги наши» свидетельствует о том, что таких людей нет, в том числе и внутри Церкви. У каждого из нас есть свои «скелеты в шкафу». Человек внешне может производить очень благоприятное впечатление, пользоваться почётом и уважением, но если всерьёз погружаешься в его жизнь, то можешь увидеть много такого, о чём сказал Апостол: «Такие дела, которых ныне сами стыдитесь, потому что конец их - смерть». Один литовский священник, ныне уже умерший, написал книгу воспоминаний о годах своего служения. В числе прочего он рассказал там о том, как однажды был в приходе, где происходил большой праздник, и там его попросили сесть в исповедальню. Первый же кающийся оказался средоточием настолько мерзких пороков, что по сравнению с ним все остальные производили впечатление ангелов. Потом выяснилось, что этот человек был председателем церковного совета и считался образцовым прихожанином и столпом Церкви. Разумеется, это крайний случай, дающий основания усомниться в наличии у этого человека веры как таковой, разве что чисто формальной. Но даже действительно обратившиеся, действительно стремящиеся к единству со Христом, к стяжанию Духа Святого и не совершающие преднамеренных тяжких грехов – можно ли сказать, что они вообще ни в чём не виноваты, что им вообще не в чем каяться перед Богом? Не думаю. Они выглядят как праведники перед людьми, но не перед Богом. Более того. Те, которых сегодня почитают как праведников, сами себя таковыми вовсе не считали. И даже Апостол Павел считал себя не более чем помилованным грешником, что подтверждается его посланиями. В некоторых деноминациях присутствует так называемая «уверенность в спасении». Это означает, что люди, которые, как они сами говорят, один раз покаялись и приняли Христа, считают себя уже спасёнными, праведными и негрешащими. Соответственно, для них уже не важны и не нужны ни исповедь, ни причащение, что вполне логично: зачем нужны исповедь и причащение тем, кто уже на небесах? Но вот только на небесах ли? Крещён человек или нет, принял он Христа или нет - каждый день так или иначе он нарушает волю Божию. Между тем, любое нарушение воли Божией – это грех. Апостол же говорит нам, что «возмездие за грех - смерть». Таким образом, картина получается достаточно неутешительная. Тем не менее, выход из положения есть.

Да, мы действительно грешники. Грешниками мы были, грешниками и остались. Крещение в этом смысле ничего не изменило. Однако, принадлежность к народу Божию даёт нам возможность возложить свои грехи на Христа, взяв взамен Его праведность. Собственно говоря, именно поэтому Он и является нашим Спасителем. «..возмездие за грех – смерть, а дар Божий – жизнь вечная во Христе Иисусе, Господе нашем». Но при каких обстоятельствах Он может взять на Себя наши грехи? Что для этого требуется? Во времена Лютера люди полагали, что для этого нужны преднамеренные действия, направленные на умилостивление Бога, каковое достигалось различными способами. Например, посредством умерщвления плоти или, говоря проще, посредством самоистязания. Одним из ярких воспоминаний детства Лютера был граф Ангальтский, который постами довёл себя до такого состояния, что в конце концов умер от истощения. Стремление к специальным действиям, предназначенным для умилостивления Бога, свойственно многим людям и сегодня, причём таковые зачастую рассматриваются как сделка с Богом. Если я что-то делаю для Бога, то мои действия обязуют Его предпринять нечто по отношению ко мне. Но с Богом не заключают сделок. Ему не нужны материальные подношения, т.к. в этом мире всё и без того принадлежит Ему. Что же до самоистязаний, то наша плоть есть творение Божие. И я не думаю, что Творцу приятно смотреть, как уродуют и истязают Его творение. Богу нужно только одно - вера, т.е. полное доверие к Нему. Именно такое доверие и вменяется человеку в праведность. Именно при наличии такого доверия, при полной отдаче себя в руки Божьи, Христос принимает на Себя наши грехи и дарует нам оправдание. Когда такое происходит, то мы, продолжая оставаться грешниками, одновременно становимся святыми, т.е. избранными и оправданными. И только в этом случае возможно состояние, о котором пишет нам Апостол: «…ныне когда вы освободились от греха и стали рабами Богу, плод ваш есть святость, а конец – жизнь вечная.». Но святость становится нашим плодом не потому, что мы такие хорошие и вообще не грешим, а потому, что Христос Сам оправдывает нас. И это оправдание – великий дар Его милости и любви.

Мы получаем оправдание не по заслугам, которых нет, а по вере. Однако, это не значит, что можно впадать в другую крайность, т.е. сказать «верую» и не делать вообще ничего. В первые годы Реформации добрые христиане, освободившись от пут католической доктрины добрых дел, ощутили головокружение и решили, что если спасение даётся по вере, то можно делать что угодно. Именно в ту эпоху появилось такое понятие, как «стакан вероисповедания», т.е. стакан шнапса, который выпивался перед обедом, как символ христианской свободы. Одним словом, свобода от предписанных дел была воспринята, как с одной стороны вседозволенность, а с другой свобода от каких бы то ни было дел вообще. Но Павел пишет совершенно однозначно: «Как предавали вы члены ваши в рабы нечистоте и беззаконию на дела беззаконные, так ныне представьте члены ваши в рабы праведности на дела святые». Мы не просто существуем в этом мире. Мы призваны проповедовать Христа распятого и воскресшего – это наше главное предназначение. Поэтому всё должно быть подчинено задаче свидетельства. Да, мы не становимся Ангелами, мы не перестаём быть грешниками, однако есть разница между случайным падением и сознательным грехом. Что означает предоставить «члены ваши в рабы праведности на дела святые»? Это значит максимально сократить дистанцию между словом и делом. И если мы действительно доверяем Христу, то все свои дела должны творить во имя Его. Причём творить так, чтобы не уподобляться персонажам аллегорической картины «Христос смотрит на людей, убитых во имя Его». Дела христианина не должны вызывать стыд. У тех, кто видит их, они должны вызывать желание восславить Бога и довериться Ему. Довериться и обратиться ради воссоединения с Ним, ради обретения благодати, вводящей человека в состояние гармонии с Богом, ради обретения вечности.

Известное изречение говорит, что благими намерениями вымощена дорога в ад. Увы, это воистину так. Дурные намерения реализуются быстро. С благими возникают проблемы. Услышал Слово, преисполнился желания совершить нечто благое, а потом что-то отвлекло, выдохся, перегорел и так ничего и не сделал. Поэтому будем молить нашего Небесного Отца о том, чтобы Он укреплял нас в наших намерениях и не давал угасать желанию служить Ему и творить дела веры ради спасения как самих себя, так и взирающих на нас ближних. Аминь.