Почему мы приходим в церковь на богослужение? Ответ на этот вопрос очевиден – мы приходим сюда, потому что идентифицируем себя, как членов нового избранного народа Божия, как верующих, т.е. доверяющих Богу и пребывающих с Ним в единстве. Отсюда потребность в общей молитве, участии в Таинствах и т.д. Однако, самоидентификация не является объективной реальностью. Я могу считать себя кем угодно, но действительно ли являюсь тем, кем себя считаю? А если являюсь, то насколько, в какой степени? Я знал человека, который говорил, что является губернатором Хабаровского края, и совал визитные карточки, отпечатанные на пишущей машинке. Впрочем, соответствие заявления действительности в миру можно достаточно легко проверить, т.к. существуют дипломы, приказы о зачислении, штатные расписания и прочие сущности, позволяющие определить истину. Вера не является объективной сущностью, она не может быть подтверждена документально. Поэтому вполне правомерен вопрос, существуют ли критерии, по которым можно понять, действительно человек верует или только думает, что верует? К сожалению, очень часто в качестве критериев веры берётся внешняя набожность, т.е. посещение церкви, отмечание праздников, исполнение обрядов и т.п. Типичный пример. Ко мне приходят родственники умершего с просьбой совершить церковное погребение (причём умерший не принадлежал к числу наших прихожан). Наши похоронные службы никогда не носят общего характера, они персонифицированы. Поэтому очень важно хотя бы в какой-то степени представлять себе личность человека. Соответственно, я задаю вопросы, ответы на которые помогают понять, кем был усопший. В том числе я всегда спрашиваю: каковы были отношения умершего с Богом, был ли он верующим? И как часто в ответ на этот вопрос я получаю ответ: «праздники соблюдал, на Рождество ёлку ставил». Это ужасный ответ. Ужасный потому, что за ним стоит либо полное незнание внутренней сущности человека, либо чистое фарисейство, при котором критерием веры является внешняя видимость - в лучшем случае официальная церковность. Именно в силу этого такой ответ не может приниматься, как отражение реальности, потому что христианство заключается отнюдь не во внешней церковности. Безусловно, посещение богослужений является одной из потребностей верующей души, но христианство не исчерпывается ни богослужением, ни воскресным днём. Более того. Оно раскрывается не в воскресенье во время общественной церемонии, а в обычные будние дни. Именно повседневность открывает истинное лицо человека.

Св.Иаков пишет: «Мудр ли и разумен кто из вас, докажи это на самом деле добрым поведением с мудрою кротостью». Употребляя слово «мудрость», он говорит не о мирской мудрости, но о страхе Божием, т.е. о благоговении перед Всевышним и жизни в благодати. Есть ли в нашем повседневном бытии это благоговение и жизнь по благодати? Причём не только на уровне поступков, но и на уровне помышлений? Попробуем проконтролировать какой-нибудь день своей жизни – свои мысли, разговоры, ощущения, которые испытываем при контактах с людьми. Сущность, которая подлежит особому контролю – телефонные разговоры. Потому что если только они не ведутся на чисто производственную тему, то по большей части посвящены тому, что в просторечии называется «мытьём костей», т.е. обсуждению ближних отнюдь не с лучшей позиции. Размышляя над словами Апостола, я вспомнил рассказ известной в своё время писательницы Тэффи о том, как был выведен рак, который мог свистеть (а как известно, многие желания могут исполниться только в том случае, если рак свистнет). К тому часу, когда рак должен был свистнуть в первый раз, перед домом, где он находился, собралась изрядная толпа, ожидавшая исполнения своих желаний. И вот, наступил назначенный час. Вдруг один человек лопнул, второй провалился под землю, а дальше вообще начался сущий кошмар. Увы, зачастую наши мысли и пожелания именно таковы. Между тем Апостол пишет: «Но если в вашем сердце вы имеете горькую зависть и сварливость, то не хвалитесь и не лгите на истину. Это не есть мудрость, нисходящая свыше, но земная, душевная, бесовская, ибо где зависть и сварливость, там неустройство и всё худое.». Для колоссального количества людей упомянутые зависть и сварливость являются не просто чем-то общепринятым, но сущностью, без которой нормальное бытие просто невозможно, даже непредставимо. Но это не путь Божий. Поэтому быть христианином совсем не так просто, как может показаться на первый взгляд. Чего же хочет от нас Господь и как нам жить в соответствии с Его волей, дабы пребывать с Ним в подлинном, а не в мнимом единстве?

Прежде всего следует чётко разделить понятия мудрости и образованности, которые то и дело путают. Образованность – это совокупность многих познаний как о мирских сущностях, так и духовных. Мудрость же – это пребывание в страхе Божием, т.е., как уже было сказано в начале, в благоговейном трепете перед Всевышним, в смиренной покорности Его воле, в доверии Ему, в препоручении Ему всего себя. Образованность – дело достойное, но мудрость стоит выше, ибо обилие знаний о Боге ещё не означает общения с Богом. Именно поэтому Господь хочет от нас именно мудрости, ибо пребывание в страхе Божием даёт нам возможность подняться к Богу, ощутить своё с Ним единство и увидеть мир Его глазами – увидеть всё его несовершенство и падшесть, но при этом любить его и именно с этой любовью сойти обратно на землю, чтобы всё бытие было пронизано ею. Апостол пишет: «Но мудрость, сходящая свыше, во-первых, чиста, потом мирна, скромна, послушлива, полна милосердия и добрых плодов, беспристрастна и нелицемерна». Люди, исполненные вышей мудрости, есть. И благодарение Богу за то, что они есть. Их не следует искать среди сегодняшней так называемой «элиты» - как раз там их скорее всего нет. Это самые обычные люди, занимающиеся не менее обычными делами, которых можно распознать по тому, что они как будто светятся изнутри. Они не совершают героических деяний, они не занимаются широко разрекламированной благотворительностью, они просто живут, откликаясь на нужды ближних, и самым своим бытием они помогают другим жить, нести в терпении свой крест и не унывать. Апостол говорит нам: «Плод же правды в мире сеется у тех, которые хранят мир». Если человек воистину верует, то он хранит в себе мир Божий, и этот мир будет исходить к другим людям, озаряя, поддерживая и давая надежду. Вот это и есть истинное христианство, которое измеряется отнюдь не внешней набожностью, но силой любви. Кстати, не следует думать, что любовь – это нечто слюнявое и всепрощающее. Любовь может быть суровой и может наказывать. Сие вполне естественно, ибо любовь – это прежде всего неравнодушие к ближнему и его нуждам. И если ты видишь, что ближний заблуждается, ошибается, а тем паче совершает то, что может привести его к гибели, то как не предпринять шаги к тому, чтобы уберечь его и обратить к истине, дабы он остался среди живых? А для этого иногда приходится быть решительным и даже жёстким. Впрочем, хирург тоже причиняет человеку боль, но делает сие для того, чтобы больной выздоровел и был жив. Поэтому не надо бояться решительности, не надо бояться говорить правду, тем более что Апостол призывает нас к беспристрастию и нелицемерию.

Быть христианином не просто, потому что христианство - не декларация, а образ жизни, значительно отличающийся от того, что сегодня считается нормальным. В своё время папу Иоанна-Павла II спросили, трудно ли быть папой, на что понтифик ответил: «Трудно, но с Божией помощью можно». Этот ответ достоин того, чтобы стать девизом для любого христианина, потому что с Божией помощью действительно возможно всё. Поэтому следует просить о ней, чтобы под воздействием ниспосылаемого Отцом и Сыном Святого Духа изменять свою сущность, постепенно всё более и более приближаться к Богу и в свой час окончательно воссоединиться с Ним под новыми небесами, на новой земле, которые не прейдут и не разрушатся, но пребудут во веки! Аминь.