Исторические книги Ветхого Завета изобилуют описаниями поражающих воображение явлений Божественной сущности, сотворённых Богом знамений и чудес. Когда о чём-то часто слышишь, данная сущность становится привычной – даже в том случае, если изначально казалась удивительной. Событие, о котором мы только что прочитали, даже на общем фоне чудес Ветхого Завета выглядит настолько экстраординарным, что к нему невозможно привыкнуть. Что же происходит? Старейшины народа Израилева получают возможность приблизиться к Богу, соприкоснуться с тайной Божества. Соприкоснуться настолько близко, насколько это вообще возможно для человека. И то, что они видят, настолько превосходит всякое понимание, что в их языке не находится подходящих слов для того, чтобы выразить увиденное. «И видели Бога Израилева; и под ногами Его нечто подобное работе из чистого сапфира и, как самое небо, ясное.». «Нечто подобное», «как бы» - люди не могут ясно описать даже то, что, что окружает Всевышнего. Их иносказания более всего напоминают мучительные попытки немого донести свою мысль до людей, не владеющих языком жестов. Относительно же Самого Бога не сказано вообще ничего. Этому не стоит удивляться, потому что во всём творении нет никого и ничего подобного Ему. Следовательно, нет ни одного сравнения, которым можно было бы воспользоваться, говоря о Нём. Новозаветное время, первое пришествие Христа являет нам иную картину, составляющую удивительный контраст со временами Моисея, судей и пророков…

Бог вочеловечился. Во ипостаси Сына Он сошёл к нам, чтобы быть среди нас. В годы, когда совершается земное служение Христа, Бог не пребывает в некоем запредельном пространстве - Он доступен и осязаем, испытывает чувство голода и жажды, нуждается в отдыхе и внешне вообще ничем не отличается от нас. Более того. Он весьма неохотно являет Свою сущность – чудеса и знамения совершаются нечасто, а кроме того Он запрещает очевидцам рассказывать о них другим. Божественное величие сокрыто под ничем не примечательным человеческим образом. Священнописатель, составивший Книгу Исхода, отметил, что когда старейшины израильского народа взошли вместе с Моисеем на Синай, то Бог «не простёр руки Своей на избранных из сынов Израилевых…». Иными словами, приближение к Нему не привело приблизившихся к смерти. Из этого следует, что для человека ветзхозаветного времени приближение к Богу счиаталось смертельно опасным. Надо сказать, что для такого мнения были основания, ибо ничем не сокрытое величие Божие для обычного человека воистину непереносимо. Христос не вызывает такого страха. Никто из слушавших его не думал, что приближение к Нему может таить в себе какую-то опасность для жизни. Более того. Евангелие свидетельствует, что люди преднамеренно прикасались к Нему. Бог, явившийся Моисею и старейшинам на Синае, ничем не похож на человека и страшен в Своей инакости. Христос подобен человеку во всём кроме греха, и не пробуждает страха даже в момент Преображения. Как свидетельствует нам Евангелие, Пётр, увидев преображённого Христа, сказал: «Господи, хорошо нам здесь быть». Контраст в явлениях Отца и Сына колоссален. И, тем не менее, несмотря на все различия, в этих явлениях много общего.

Господь повелел Моисею: «…взойди к Господу ты и Аарон, Надав и Авиуд и семьдесят из старейшин Израилевых, и поклонитесь издали; Моисей один пусть приблизится к Господу, а они пусть не приближаются, и народ пусть не восходит с ним.». О чём говорит это повеление? О различной степени приближенности к Богу. Обратите внимание - подавляющее большинство не только не может приблизиться к Богу, но не может даже подойти к горе Синай, ибо, как свидетельствует Писание, вокруг горы была проведена черта, которую никто не должен был переступать. Семьдесят старейшин могут продвинуться намного дальше, но только один Моисей может войти непосредственно в присутствие Божие. Это означает, что чем больше человек готов к встрече с Богом, тем ближе он может к Нему подойти. Однако, если в Ветхом Завете Господь Сам определяет, кто может к Нему подойти, а кто нет, то в Новозаветное время призыв приблизиться обращён ко всем людям. Вернее сказать, Бог Сам приблизился к ним, ибо ученикам велено возвещать: «покайтесь, ибо приблизилось Царствие небесное!». Господь уже не делит людей на ближних и дальних — Он приглашает всех, не отвергая никого. Тем не менее, разделение сохраняется. Только теперь оно исходит уже не от Бога, а от самих людей. Как и при Моисее, большинство остаётся на изрядном расстоянии от Него. Почему же указанное большинство, подобно основной массе израильского народа, не может подойти и находится за чертой, ограждающей местопребывание Господне? Потому что они сами как словом, так в особенности делом, отвергают Бога, отвергают Христа, свидетельствуют о том, что не имеют в Нём никакой потребности. Кто же в таком случае может преодолеть черту и приблизиться? Тот, кто уверовал и доверил себя водительству Христа и тем самым вошёл в число святых, т.е. Божьих избранников. Мы, члены Церкви, стоим к Богу ближе, чем неверующие, однако внутри самой Церкви нет равенства. Мы пребываем в состоянии различной удалённости от Бога. Чем определяется сия удалённость или приближенность? Степенью устремлённости к Богу, степенью проникнутости Его Святым Духом. А таковые могут колебаться в диапазоне от почти полной растворённости в Боге до практически полного отсутствия Христа в душе. Св.ап.Иоанн в Первом Послании написал: «Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец». И если мы видим, как человек, именующий себя христианином, разносит злобные сплетни и даже во храме Божием не стыдиться лжесвидетельствовать против своих братьев и сестёр, обвиняя их во всевозможных преступлениях, то где здесь Христос, где здесь Божественное присутствие?

Моисей был единственным, представшим перед лицо Божие. вошедшим в присутствие Божие. Для большинства же «вид славы Господней на вершине горы был … как огонь поядающий», т.е. уничтожающий, не дающий возможности приблизиться. Сегодня мы видим то же самое, только возможность быть уничтоженным Божественным пламенем целиком и полностью зависит от самого человека. Отторгнутость от Бога, отделённость от Него делает Его близость непереносимой, ибо грех несовместим со святостью. Божественная святость истребляет грех, и если душа человеческая почти целиком заполнена всяческой скверной, то что останется от неё при предстоянии Богу? Но отторгнутость не является чем-то незыблемым — она может быть преодолена. Преодолена нами самими. Для того, чтобы преодолеть её, надлежит откликнуться на Господень призыв, т.е. всецело довериться Христу, принять Его волю и изменить повседневное бытие в соответствии с нею. Мы должны стремиться к тому состоянию, о котором сказал св.Павел: «уже не я живу, но живёт во мне Христос». И это стремление должно быть именно нашим стремлением, оно должно исходить от нас самих, потому что Бог даровал нам свободу воли и не нарушает её. Никто не может быть спасён против воли. Надо захотеть быть спасённым, и, в соответствии с этим желанием, молить Отца принять нас в Его Царство подобно тому, как молил своего отца блудный сын, понявший всю гибельность пребывания на чужбине и страстно возжелавший вернуться домой.

«Моисей вступил в середину облака и взошёл на гору; и был Моисей на горе сорок дней и сорок ночей». Итак, народ стоит под Синаем, не переступая через запретную черту, Моисей и старейшины восходят на гору. Затем Моисей восходит ещё выше. В этот момент он олицетворяет высшую степень приближенности человека к Богу. Он стоит надо всеми — выше него только Господь. Но эта высшая человеческая возвышенность – только подножие славы Творца. Таким образом, даже в максимальной по нашим меркам возвышенности, перед Богом мы ничто, ибо то, что для нас – вершина, для Него – подножие. Не случайно Христос, говоря об Иоанне Крестителе, сказал: «Из рождённых жёнами не восставал больший Иоанна, но меньший в Царствии Небесном больше его». Именно поэтому, даже максимально приблизившись к Богу, мы остаёмся нищими духом и нуждаемся в Божьей святости, в Его близости, в Его поддержке, в Его прощении. Какое бы положение мы ни занимали в этом мире, мы будем всегда нуждаться в праведности Христа. Ибо, только облекшись в неё, мы сможем в свой час войти в присутствие Божие – в Его царство и воссоединиться с Тем, к Кому с великими трудами восходили на протяжении земного пути. Аминь.