Однажды, когда народ теснился к Нему, чтобы слышать слово Божие, а Он стоял у озера Геннисаретского, увидел Он две лодки, стоящие на озере; а рыболовы, выйдя из них, вымывали сети. Войдя в одну лодку, которая была Симонова, Он просил его отплыть несколько от берега и, сев, учил народ из лодки. Когда же перестал учить, сказал Симону: отплыви на глубину и закиньте сети свои для лова. Симон сказал Ему в ответ: Наставник! мы трудились всю ночь и ничего не поймали, но по слову Твоему закину сеть. Сделав это, они поймали великое множество рыбы, и даже сеть у них прорывалась. И дали знак товарищам, находившимся на другой лодке, чтобы пришли помочь им; и пришли, и наполнили обе лодки, так что они начинали тонуть. Увидев это, Симон Пётр припал к коленям Иисуса и сказал: выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный. Ибо ужас объял его и всех, бывших с ним, от этого лова рыб, ими пойманных; также и Иакова и Иоанна, сыновей Зеведеевых, бывших товарищами Симону. И сказал Симону Иисус: не бойся; отныне будешь ловить человеков. И, вытащив обе лодки на берег, оставили всё и последовали за Ним.

Если сравнить наше нынешнее бытие с предшествующими эпохами – например, с эпохой, в которой жил Лютер – мы придём к однозначному выводу о том, что нынешнее бытие несравненно лучше. Мы живём в условиях куда большего комфорта, в условиях таких технических возможностей, которые брату Мартинусу, скорее всего, показались бы чёрной магией. И те болезни, которые в лютеровское время были способны выкосить половину Европы, сегодня отнюдь не являются катастрофой. Итак, внешняя оболочка действительно изменилась, причём изменилась разительно. Но вот сердцевина осталась прежней. Ибо, несмотря на весь научный и технический прогресс, наша жизнь по-прежнему являет собою арену борьбы за хлеб насущный, при которой с одной стороны, приходится работать в поте лица для того, чтобы выжить, а с другой, отражать происки недоброжелателей, стремящихся захватить то, что мы имеем. Но есть и то, в чём современность однозначно уступает лютеровской эпохе. При всей европейской дикости, в XVI столетии были благородные идеи, были принципы, ради верности которым люди шли на мучения и смерть, причём вовсе не потому, что указанные принципы были каким-то образом сопряжены с материальной выгодой. Но чем дальше, тем меньше люди были готовы жертвовать материальным ради духовного. И вот сегодня мы пришли к тому, что в обществе, в котором мы живём, нет ни принципов, ни благородных идей. Нет ничего, что могло бы сплотить народ, защитить его от деградации. Сегодня нет ничего кроме отвратительного, разлагающего торгашеского духа, которым пропитано буквально всё. И даже Церковь от него не свободна. Всё продаётся и всё покупается. Старые идеалы разрушены, новых не создано. Отвратительное безвременье, в котором так трудно остаться самим собой, в котором так трудно сохранить душу незагаженной.

Но разве хоть какое-то время свободно от проблем? Разве их не было в XVI столетии? Ведь Реформация началась отнюдь не на пустом месте. И точно также изобиловало проблемами, и было весьма далёким от совершенства время, в которое жил рыбак Симон, впоследствии ставший апостолом Петром. Эти проблемы заключались отнюдь не только в отсутствии комфорта и суровости бытия. Духовная составляющая также была не на высоте. Благочестие выродилось в пустую обрядность, на место простых и ясных Господних установлений пришли казуистические раввинские толкования, страна пребывала под властью оккупантов-язычников, собственные правители шли у них на поводу, высшее духовенство исповедовало полуатеистические идеи, условия существования были тяжёлыми и никаких изменений к лучшему ожидать не приходилось. Одним словом, всё не очень весело, а тут ещё и рыба не ловится – совсем плохо. И вот, на унылом фоне общих проблем, усугублённых неудачным ловом, появляется Христос, воспользовавшийся лодкой Петра, как учительской кафедрой. Пётр слышит учение Иисуса. Это не заумные и ни к чему не ведущие спекуляции на богословскую тему, приведшие к тому, что Писание стало менее актуальным, нежели составленные раввинами толкования. Спаситель говорил ясно, доступно и конкретно. Правда, с точки зрения ортодоксального иудейства это учение было совершенно немыслимым, скандальным, начисто разрушающим общепринятую и освящённую временем традицию, и порядочному иудею следовало бы возмутиться. Но слово Спасителя открывало захватывающие дух перспективы, подобные лучу солнца, внезапно прорвавшемуся сквозь тучи. Более того. Писание свидетельствует, что Он учил, как власть имеющий – от Его слов исходила великая сила. А последовавший дивный улов показал, что Иисус не просто говорит, как имеющий власть, но что Он действительно имеет её. И вот, после проповеди и до глубины души потрясшего Симона чудесного улова, Иисус предлагает самое неожиданное – присоединиться. Сколь тягостно и страшно увидеть некую лучшую перспективу, быть может, даже прикоснуться к ней, а потом оказаться отторгнутым от неё, ввергнутым в прежнее состояние. Призвание Христа превращает только что возвещённую в учении перспективу во вполне достижимую реальность. Причём в этой реальности есть не только удивительное грядущее, но и не менее удивительное настоящее - Учитель, с Которым можно быть рядом, разделяя уже готовое начаться новое бытие. Оно начнётся, если Пётр решится оставить то, чем обладал до сих пор. И он решается. Пётр, его брат Андрей, а вместе с ними Иаков и Иоанн действительно оставляют всё и следуют за Иисусом. Это поистине удивительный момент: старая, исполненная монотонной серости жизнь окончена, начинается нечто совершенно новое – последование за Христом, путь длиною в жизнь или, если быть более точным, длиною в вечность.

Призыв Спасителя относится не только к Петру. К новой жизни, к вечности Божьего Царства призван любой из нас. Мы не видим Христа так, как видел Его Пётр, но ведь и Пётр после Вознесения уже не видел Христа, а его служение продолжалось ещё много лет после Вознесения. И в эти годы он жил тем же, чем и мы – Словом Господа, Его присутствием в Евхаристии, общением с Ним через молитву. Почему же тогда наша жизнь продолжает оставаться всё такой же уныло-серой, и при откровенном разговоре со знакомыми мы жалуемся на неё? Может быть потому, что мы не читаем Евангелие, а если и читаем, то не оцениваем прочитанное надлежащим образом? Ведь призыв, обращённый к Петру, обращён и к нам. Но не получается ли так, что, вытащив на берег лодку, мы ждём, что Христос останется с нами? Не получается ли так, что вместо того, чтобы раскрыть двери повседневности для того, чтобы подняться над ней, мы раскрываем их для того, чтобы загнать в них Христа? Но кто такой Христос? Гувернёр, вытирающий наш сопливый нос, палочка-выручалочка от всех бед и болезней, исполнитель желаний, у Которого можно выпросить решительно всё? Нет. Христос – наш лидер и проводник, открывающий блистательную перспективу и помогающий идти по направлению к ней. Он не будет сидеть рядом с нами. Это мы должны пойти за Ним. Ведь, точно также как и Пётр, мы призваны стать ловцами человеков. Но если бы Пётр остался у своей лодки, он не поймал бы никого. И жизнь его осталась бы такой же занудно-серой, какой была раньше. Поэтому, если мы устали от серости и занудности, сделаем то же, что и Пётр – начнём ловить человеков для Христа, полагая именно это занятие первостепенным, всё же остальное вторичным. И тогда жизнь переменится. Не останется времени на то, чтобы скучать и жаловаться, да и желания такого не возникнет. Более того. Чудеса, свидетелем которых стал Пётр, будут и в нашей жизни, потому что там, где следуют за Христом, всегда есть место для невероятного. Ведь в присутствии Христа даже невозможное становится возможным.

Нужно поверить Христу. Поверить Ему так же, как поверил Пётр, который не требовал социальных гарантий, который не спрашивал, куда именно Христос намерен идти. Он просто пошёл. Будущий апостол многого не знал. Любой слушатель конфирмандских курсов сегодня знает намного больше того, что знал Пётр на момент призвания и даже долгое время после такового. Но, будучи призван Христом, Пётр не стал задавать вопросов. Новая реальность творилась на его глазах, и он поспешил присоединиться к ней. Эта новая реальность творится и сегодня. И точно также, как во времена Петра, мы призываемся к последованию, при котором мы идём путём Христа, доверяясь Ему во всём и исполняя то поручение, которое Он дал нам. Есть ли у нас силы поступить также? Или мы развращены комфортом потребительского общества настолько, что вопрос «а что я с этого буду иметь?», вопрос о гарантиях всегда сидит в подсознании - даже если не задаётся вслух? Не поэтому ли сидим на месте? Но надо не сидеть, а идти. Церковь началась с незначительного количества учеников, которых в День Сошествия Св.Духа насчитывалась всего-навсего 120. Через несколько лет счёт шёл уже на тысячи. Так случилось потому, что ученики ловили человеков. И если мы хотим, чтобы наша община умножалась, то и мы должны делать то же самое – не замыкаться внутри самих себя, но идти в мир, исполняя то, что повелел нам Христос, т.е. являть людям свет Небесного Царства, показывая им, что даже в нынешнем безвременье возможна совершенно иная жизнь, в которой есть место и высоким идеалам, и грандиозным целям, и блистательным перспективам.

У Петра было что терять. Пусть его промысел был скуден, но для него он был всем, потому что ничего другого у него не было. Тем не менее, он оставляет это всё и присоединяется к Иисусу. Он вытащил на берег лодку и последовал за Ним. Последуем же за Ним и мы. Господь ждёт нас. Аминь.